Птичий гомон

Проснулось лето красное. Запело.
Разнежилась июньская жара.
Весёлой птичьей песней зазвенело
И негой знойной солнышка игра.

Тела застыли дольки шоколада.
Зонтов мелькает радужная тень.
Лучи рассыпав, солнце шлёт награду,
Купаясь в водоёмах целый день.

Расправив пряди, гибкие берёзы
Заворожённо крону тянут вверх.
Про их мечты нахлынувшие грёзы,
Поёт листва протяжно нараспев.

Ах, лето, лето! Кружится юлою,
Вдыхая чудный аромат земли.
Я мысли всё никак не успокою...

В красном зареве заката
Лес поднялся как стена,
Отчего ты, Русь из злата,
Стала кротка и грустна.

Оттого что на закате,
Не видать простор твоих,
И в ночной лесной прохладе
Птичий щебет приутих.

А по водной тихой глади
Оставляя красный путь,
Уперевшись в ивы пряди
Закат решил здесь отдохнуть.

И сорвавшись из-за леса
Луч последний как стрела,
Осветил церквушки старой
Над рекою купола.

Вечер ласково и кротко
Опустился вниз к земле,
И ночи-ночная глотка...

Я звуки этой музыки так долго ожидал
Услышать стылые промозглые капели
Её напевы слух мой возбуждал
Когда умолкли песни министрелей

В разгул осенних ярких акварелей
Цвет фантастический повсюду разбросал
Но явно не хватает птичих трелей
И ливень здесь как раз не припоздал

Мотив ритмичный к жизни пробуждал
Как сотни тысяч слышимых свирелей
Такими ритмами к молитвам зазывал
Принять крещенье очистительных купелей

Шагаю под дождем излюбленной аллеей
Любить дожди меня...

Давай глаза закроем, будем весну рисовать,
Красками души своей к ней оттенки подбирать.
Нарисуем подснежники хрупкие, первые и нежные,
Пусть к свету тянутся сквозь покровы снежные.

Нарисуем проталинки, тёплым светом согретые,
И птичьи голоса, и песни их ещё не спетые.
Нарисуем вишни в цвету, лёгкие и душистые,
Небо синее, и облака невесомые, пушистые.

Нарисуем солнце такое далёкое, с яркими лучами,
И хмельной воздух, что владеет нашими сердцами.
В этот миг душа раскроется...

Случайно вдруг, в возникшем споре,
(Кто счастлив более из них),
Ворона ласточке, невольно,
Продекламировала стих:

«Твоя краса цветёт весною,
Лишь раз в году ты наяву,
А счастье, круглый год со мною --
Всех птиц, зверей – переживу!»

Эзоп, подслушав птичий спор,
Поведал лишь сюжет.
В нём нет морали до сих пор,
Нравоучений нет…

Но, коли нам Эзоп не врёт,
Знать, чей-то Красоты полёт,
Кому-то (и спустя века),
Никак покоя не даёт!

Наполнен пруд водою талой;
Бегут стремительно ручьи.
Азарт весеннего аврала
Не прерывается в ночи.

Бормочут под окном капели
О чем то личном и своем;
А мир к какой то мчится цели,
Сжигая время, день за днем.

Невозмутимо ощущая
Природы утонченный плен,
Домой вернулись птичьи стаи
В согласье с ритмом перемен

Небеса моей весны двадцатой -
Словно море в пене облаков;
О земля! И снова без лица ты
В покрывале белых лепестков.

Над тобой - спокойный штиль небесный,
Где-то в бело-синем - птичий крик.
Что же ты двадцатый раз, невеста,
За фатой стыдливо прячешь лик?

Черная ты, страшная, вся в ранах,
В льющихся, как слезы, ручейках,
Словно горе ты познала рано;
Но фата скрывает всё. В руках

Держишь ты как свадебный букетик
Золотые ранние цветы.
На двадцатом, на хмельном банкете...

Берёзка нежная в стекло воды смотрелась,
Как кудри завиваются её,
Как птичка вешняя на веточке пригрелась...
Но вдруг из леса налетело вороньё...
Кричат и каркают, и очень недовольны,
Что ветви белоствольные тонки. Ну, улетайте! Кыш!
Возможно, вам привольно
В том месте, где цветёт камыш,
Где дуб растет столетний и ветвистый,
Где в чаще не бывает человек,
Не слышен голос птичий голосистый,
Кричите, каркайте вы там хоть целый век!

Берёзка нежная в стекло воды смотрелась...

Я вернусь к тебе, слышишь меня, вернусь
на тот берег крутой, в край атласных закатов.
Я пройду этим трудным путём и пробъюсь
к тем объятьям, что ты мне дарил когда-то,
к птичьим трелям, к хрустальному роднику
к звонким травам поющим и чудо-свету...
Только ты помоги мне проплыть всю реку,
а потом... И взобраться на берег этот.

Нел Сатва.

К реке, медлительной от жажды,
Летели листья с высоты.
Парили призраком миражным
В тумане утреннем мосты.

Из русла выглянули мели,
Пыль оседала на скамьях,
Резвились дети на качелях,
А им хотелось на санях.

Сухая осень воцарилась,
Прогнозы все перечеркнув,
И жизнь под солнышком бодрилась,
И вездесущ был птичий клюв.

Остатки ягод на рябинах…
Визиты шумные ворон…
Кусты, как желтые оспины,
Береговой покрыли склон