Пшеничные поля

Природа смотрит с укоризной,
На опустевшие поля.
Быть ноябрю всегда капризным,
Пока ещё жива земля.

Её укроет белым снегом,
Зима, когда настанет срок.
И холода вернутся следом,
Стучать в незапертый порог.

А в доме стол стоит накрытый,
И принимает вновь гостей.
Сидит задумчивая свита,
И жаждет свежих новостей.

Но их немного накопилось,
И только главная одна,
Так обстоятельства сложились,
За что сегодня пьют до дна.

Так незаметно выйдет вечер,
Как он привык в процессе дней...

В русском поле мотыльки
Шебаршатся с ветрищем
В дуновеньях ковыли
Стебельками стелятся…

Утром властвует туман
Моросит в соцветия
Дождик… Хмарь… Трава иван-
Чай для долголетия…

Час осенний склоном мчит
В полдень угомонится
Безупречный аппетит
Сам к вечере клонится…

Вечер в искрах мотыльки
У костра трепещутся
Думки… Мысли… Косари
Вновь ушицей делятся…

Ночь… Звезда Альдебаран…
Кто-то Богу молится…
Плот… Двойной катамаран
В поднебесья взносится…

25. 09. 17

Тост хотел поднять за трезвость,
И, возможно, был бы толк.
Но всё было бесполезно:
С пола встать так и не смог.

Есть край один на плоскости случайной,
как будто бы холодный и печальный,
все то же небо серое над ним,
все так же стелется по ветру дым
из труб печных, - здесь топят даже летом,
и женщина, встающая со светом,
гремит в колодце цинковым ведром,
цепь лязгает, ведро стучит о стенки,
и мальчик прожигает на коленке
газету лупой, кошка бьет хвостом
и щурится на солнце, а потом
всё это исчезает за дождем.
Есть край один, куда душа моя
была занесена невесть откуда,
из безначальной тьмы...

Она видит меня насквозь – ей так казалось, ей так хотелось.
Я подарил ей хрупкое ожерелье из слов,
отставив себе перерождение тишиной –
бальзам степного одиночества, уют пшеничного поля
под капельками летних звёзд.
Я вставал посредине ночи,
жег эти звезды, как свечи, читая в разводах
окна проклятых поэтов – не бессонница, нет –
что-то большее, чем все толкования снов.
Она прошла сквозь меня апрельским воздухом
шепчущихся скверов, люминесценцией беглых витрин и цветочных
ларьков. Я...

Кресты, кресты, кресты!
Поле бескрайнее – кладбище новое.
Могилы рядов в горизонт упираются.
Стон на поле стоит, причитания.
В церквях уж не молятся, лишь отпевания.

Очередь целая за поминанием.
В поле бескрайнем, что было под пашнею
Русских хоронят. Тьма их здесь тьмущая!
Что за война покосила головушки?
Мор кто наслал с болезнями адскими?

В землю упрятав мал-мала-меньшего.
Кто прошёл по народу войною,
Невзлюбив его злобно и так отчаянно?
Папа народов, царь долгожданный...

(Мистика, эзотерика. Космос. Глобальное)

- любите - ли вы летать?
а рисовать?
- на песке выводить загогулины
очень нравится мне.

Но, Визитёру со звезд и планет,
измерений других и высоких,
Разбрасываться (Фи) по мелочам?
На пшеничном поле узор*. Подарю-ка я вам.

Мимоходом, от любви своей к искусству.
Чтоб на поле было не слишком пусто.
Красота и гармония,
загадочная для уфологов и Цереологии**.




*Круги на полях - это удивительное явление, которое регулярно и в...

Я обручен с печальною дорогой,
Среди полей и пыли благодать,
И подрастают к небу быстро всходы,
Колосьев зреющих златая рать.

О вы, посланники глубин земли,
Живительные злаков корни -
Я вас приветствую, идя один,
Вдыхая свежий  воздух воли.

И вот душа, простая, как цветок,
Идет навстречу теплоте и свету
И сам я, словно тонкий стебелек,
Подвластен этой воле, ветру.

И телом чувствую свое родство
С пшеничным полем, что гектар на десять.
Я понимаю, здесь  есть волшебство,
Оно...

Ты ли клён, постаревший дружище,
Так же всё шелестишь у пруда?
А мой взгляд в тебе прошлое ищет
Я ведь гостем вернулся сюда.

Исчезает туман за дорогою,
Полнит смутами детства полынь.
Душу грустью и трепетом трогает
Над рекою рассветная синь.

Здесь легко мне смеяться и каяться
Каждый взгорочек малый знаком,
Сердцу эхом года откликаются
В нём и нежность и горечи ком.

Мимо поля со зреющим колосом,
Ты идёшь и как будто во след,
Едва слышным зовёт тебя голосом
Тот, кого в твоей...

Впитываю губкой глаз соки речные –
отжимаю душой полноводную радость.
Солнце – пшеничное поле, упавшее на голову;
луна – тенистый горный ручей в рукаве.
Календарик с домом у горного озера,
где я всегда хотел жить,
в левом кармане рубахи, под сердцем. И мне –
самому пророчить свою седину, и может,
проникнуть в суть страха, стать страхом,
оправданием зла – человеческой слабостью,
удачей, как производной дьявола,
волчьей кровью, выжженным сумраком,
и мне – окунуться во тьму человека...