Прыг

мне нравится снимать цветы
с влекомых уст насмешками стихами
ты знаешь то, что было между нами
сиянье гор и вечные сады
мы пьём лады аккорды и истомы
ты мне знакома - знакомый мой зачах
слюнявой пеной на щеках
краями руконосой пыли
мы были лучшими и были
но не дано спасенье превозмочь
уходим в ночь чтоб завтра возродиться
и ключевой водой напиться и умыться
и превратиться в росы в эту воду
меняю ветер потчую погоду
и проплываю птицей по волнам
открой сезам прикрой вуаль и шторы...

«Дней лет наших — семьдесят лет,
а при большей крепости — восемьдесят лет;
и самая лучшая пора их — труд и болезнь,
ибо проходят быстро, и мы летим.»
Псалтирь,Псалом 89,стих 10


Я видел как умирал лист, как рождался лист,
Как жил лист, дробя Целое своей полнотой непостижимой полноты!
Апостольно, выбаливая день за днем,
Он прикасался ко мне своим Временем.
Я видел как плачет лист, чувствуя свое Время,
Правильное время, чтобы войти и выйти… и не считать часов!
И Время рождалось...

Весенний лучик
прыгает
с ветки на ветку,
цепляя тени,
оставляя
засечки, зарубки, заметки.
Серый асфальт
и синее небо
растягивают пространство.
Немного сдают нервы –
но можно списать на пьянство.
Смотрю ещё дальше, шире,
сердце
становится глубже,
отбивая пульс
промозглых
мартовских луж.
Дышу ещё чаще,
резче,
словно весенний сумрак
сбрасывает
трикотаж
вместе с остатком рассудка.

Спит болотная страна,
Над болотом тишина.
Спят комарики, жучки,
Спят лягушки, паучки,
Спят ондатра и кулик,
Спят утята и тростник,
И журавлик чутко спит,
На одной ноге стоит,
В голове мыслишек нет,
На душе покой и свет.
Лягушонку не заснуть,
Он постичь не может суть,
Держит взгляд на птице он,
Лягушонок в мир влюблён:
- Ох, и птица, высока,
Рост её, под облака,
Просто радуется глаз,
И стоит, как на показ!
Скоро он не утерпел,
Журавля плечом задел:
- Болен ты, видать, дружок...

Лучик солнца на землю спустился...
Своим смехом он всех разбудил.
Прыгал он... танцевал и резвился...
Он кричал – Новый день наступил.

Не стесняясь заглядывал в окна...
По стеклу он тихонько стучал.
И любуясь своим отраженьем...
Улыбался и дальше бежал.

Шалунишка смешной и беспечный...
Он без устали скачет по крышам.
Солнце радостно в небе смеётся...
Лучик солнца – совсем как мальчишка.

Лучик солнца на землю спустился...
Радость смеха он людям дарил.
Он шутил и беспечно...

Всенародный праздник – День Победы,
А кому-то словно в горле кость.
Чтобы праздник омрачить соседу,
Они всюду изливают злость!

Пол-Европы от чумы фашистской
Наш солдат в боях освободил.
Говорят в тех странах обелиски,
Что он жизни своей не щадил!

А в Европе, как раньше когда-то,
Всё-таки фашистам кто-то рад –
На костях советского солдата
Марширует нацистский парад!

И историю нашей Победы
На свой лад хотят переписать.
Подвиг наших прадедов и дедов
Со счетов им хочется...

Ну что, Россия, матушка моя,
опять ты на краю глубокого обрыва?!..
Не знаешь, тебе прыгать иль стоять
пред супостатом робко и стыдливо.

Стоишь такая... Сухо, без соплей...
Простоволосая, худая и босая...
Уставшая от глупости своих детей
но ты им, неразумным, всё же мать родная.

Им бы тебя любить-беречь-холить
за всё, что ты давала без оглядки,
и от врагов тебя бы защитить,
но с них, как оказалось, взятки гладки.

Стоишь и предъявляешь себе счёт.
И видится тебе уже священник в...

Шелестели деревья солнечным шепотом,
вечером тихим в саду безымянном...
Вдали купола догорали золотом,
и берег реки таял в тумане.
Медленно падали сонные листья
раннею осенью ласково-теплой;
и завершились дней ярких событья,
осталась лишь музыка позднего срока.

И вот, выплывают по главной аллее
в нереальном свечении, словно из грез
белые лебеди — мимо скамеек
группа людей, чей диагноз «психоз»,
а также — заманчивая шизофрения,
магический параноидальный синдром...
Это прогулочной...

Купил хозяин в новый домик,
Красивый деревянный столик.
Ему, хозяину, не лень
Сдувать пылинки каждый день.
Кота пушистого прогнал
(На столик часто прыгать стал)
Придётся и тому поверить:
Домашний пёсик -- спит за дверью

Приказ таков решил отдать --
Детей за столик не сажать!

Сие сказание не ново...
Приобретаем вещи снова.
Порой, забыв сообразить,
Что и кому должно служить.

Сад Слов, я больше не боюсь
Писать твоею пустотою,
Владеть твоею наготою
И помнить встречи наизусть.
Сезон твоих осенних слёз,
Сезон твоих весенних песен...
Как тесен мир, как бестелесен,
Так Дух спускается к огню.
Спускается, чтоб растерять
И красоту и увяданье,
Томится разочарованьем,
Чтоб очарованным вновь стать.
И больше не боясь владеть
Ничем от сотворенья мира,
Кочующий виновник пира,
Гонец, чьё имя круговерть.
Перебираю имена,
Как чётки Твоего оркестра,
Как отзвуки...