Прятал лицо

Стирает время лица,
Но остается мир.
Без этих лиц случиться
Не мог бы он таким.

Па-де-де в кружениях свиты
под софиты.
С ним, с amore - в парадиз!
И ещё-ещё на бис…

Возмечтать - не обещать,
от судьбы куда сбежать?

Стылый мрак тюремной башни.
В щелку горнего окна
брезжит весть о самом важном:
"Се мой сын, прими, жена".

Средь сотен тысяч идеальных лиц....
Характеров, и внешностей...
С ума мы сходим лишь от тех...
Что выбрали душа и сердце...
Заметив...
Множество не соответствий их...
И миллионы их пороков и погрешностей...

С ума мы сходим иногда на раз...
Не замечая очевидного и однозначного...
Что им мы вовсе не нужны, по сути...
На, к счастью, сложном их пути...
Чтобы не делали они...
Не видим мы...
Такого явного...
И, как хрусталь, прозрачного....

На лице не бывает мурашек! Я за это лицо уважаю.
Я лицу своему уваженье в полной мере за то выражаю!

Потому что оно сумело, атавизм сей оно изжило!
И теперь не поднимется дыбом из мурашек моё лицо.

На лице не бывает мозолей, вот спасибо за то Творцу!
Даже если тебя возили за провинность щекой по столу.

И заусениц не бывает, это как же оно хорошо
И чудесно устроено, право, это дело, моё лицо!

© Copyright: Надежда Мунцева, 2021
Свидетельство о публикации №121061500892

Комкаю в мыслях мелькнувшие строчки,
Стены сознания взламывая.
Вспыхнуло пламенем лёгкого росчерка
Священнодейство храмовое.

Как перелом миров на экваторе:
Словно опять незнакома ты.
Кажется мне, ты забыла адрес
Своей идеальной комнаты.

Кажется мне, ты забыла время
Падения звёзд зелёных.
Рождающий пламя сердца кремень
Под рёбрами твоими — сломан.

Где он, твой дух, что рвался с искрами,
Законы стирая в кашицу?
Кажется, голос твой — стал неискренним...
Кажется... только ли...

Я не буду прятать,
Эти чувства сожжены.
Я не буду плакать,
Ведь играли просто мы.
Сердце привыкает
К непонятной суете,
А душа нуждается
В обычной пустоте.

Знаю мои нервы
Не дают спокойно спать.
Далеко не первый,
И последним ведь не стать.
Всё до боли просто,
Мне придумывать нельзя.
Я считаю звезды,
Звезды вновь считаю я…

Я уже не знаю
Для чего тебе писать.
Я уже не помню
Почему сложилось так.
Просто привыкаю
Ни к чему не привыкать,
Просто забываю
Ничего не вспоминать...

Она прятала крылья под платьем,
Расправляла их только во сне,
И сестрою была среди братьев
На запачканной горем земле

Тяжело было ей в одиночку,
Ангел правит, где есть доброта.
Для неё Мир был лишь комочком,
Всё летала в высь, в облака.

Но, однажды забыла дорогу
И оставила дом навсегда,
Не вернулась к родному порогу
Домом стали теперь небеса.

Улыбалась, смеялась и пела,
Расцвела и летела на свет,
Только крылья себе опалила,
Не остался теперь их и след.

И вот нечего больше...

Он прятал нож за голенищем,
полушку прятал в рукаве,
ступал кирзовым сапожищем
по мятой ветрами траве.

На большаке подле колодца
испил водицы из бадьи,
ведро сорвали, много солнца
звенит в зените на пути.

Заказан путь ему в деревни,
а тракт уводит на село,
близ старой дедовской харчевни
есть место, в дереве – дупло.

Там можно спрятаться, а после
уйти всё дальше по лугам,
чтобы сложить в болотах кости
назло безумцам и врагам.

Ай, славный мятлик, ай, морошка,
рыдает сердце...

Сбросим маски!Зачем же прятать
Наших чистых улыбок свет?
Даже если прийдется плакать-
Слезный путь будет Солнцем согрет

Что-то щеки горят... Отчего не пойму.
Может выпить рюмашечку чая одну?
Нет, не буду я чай. Лучше выпью винца,
Чтоб ушел тот пожар с моей морды лица.
Выпью раз, выпью два, выпью три, выпью пять -
Не устану считалочку ту повторять. -
Выпью шесть, выпью семь, выпью двадцать одно -
Я бы больше смогла, только вот одно НО:
Я упала в салат синей мордой лица,
Разглядев в нем зеленый кусочек яйца.
Это был огурец, а совсем не яйцо...
Ах, зачем я испачкала этим лицо!
Но какой же он странный был...