Прямо

Привычки злые бросил я:
Осталась лишь одна
Любовь-моя амброзия-
Прозрачная до дна!

Однажды опечаленный
Я слил запретный хмель,
Сказав-плесните чаю мне-
И всё пучком теперь!

Для пользы голодающий
Вернул нормальный вес,
Где есть пока вода ещё-
Меня тоска не съест!

В пакетике замурзанном
Лежит мой друг хинин-
С такими злыми вкусами
И он и я один...

Порой влетает бабочка
На старый анекдот-
Тогда нам светит лампочка,
Мурлычет рыжий кот-

Он любит всех жалеющих
И ткнётся...

Я скажу с улыбкой прямо:
Далеко мне до Хайяма!
Но, хотя мой скромен дар,
Очень близок мне Омар!

Мысли - в галоп!
Время вперёд!
Чуждых особ
шут поберёт.

Жизненных бирж
много в пути,
яд это тишь
прямо в сети.

Пусть суета
в жизни души,
наша мечта -
прочь барыши!

Ошалев от мороза, ветер
всё метался по переулкам,
всё искал, где ему согреться
и мечтал, видно, об одеяле.
Обжигал он прохожих, при этом
данный ветер гудел так гулко,
так похож был шум на эстетство,
что к нему я был не лоялен.

Сам замёрз, а тут этот нытик,
надоел мне почти до колик,
я его б об коленку ударил
и засунул бы прямо в печку,
но гоняться за ним - убыток,
не пымаешь его тем боле,
может завтра мне на сазандари
он сыграет в другом местечке.

Пусть живёт....

Не хандрите - в самом деле
это нам не по карману.
Снова рифмы зазвенели
по Евтерпиному плану.

"Поцелуи" очень нежно
приготовлю на двоих,
приложу я к ним "подснежник"
и засуну прямо в стих.

А "Любовь", что на конфорке
подогретой будет, что-то
кушать, как Василий Тёркин
на войне, мне не охота.

Лучше мы "Любовь" срифмуем
по Евтерпиному плану
только с словом "Поцелуи".
"Нелюбовь" - по барабану.

Как давно... Всё это было, было...
Как давно... И было всё всерьёз...
"Что прошло, то будет скоро мило" -
Я не помню, кто сказал, но не Христос.
Мы кружили, Боже, как дружили...
Прямо на траве среди берёз...

По раскалённым на солнце камням волны хлестают что силы.
Ветер в ладоши зелёные хлопает, ветки качая игриво.
Белки с орехами прямо по нам целятся шишками кедра.
Голуби нашим доверясь рукам, крошки клюют. Мы так щедры!

С южных террас вид на море зовёт нас рисовать акварелью.
Сколько приветливых лиц и вдвоём южный балкон наш теплее.
Жаркий вовсю южный наш фестиваль. Танцы, окрошка, тельняшки.
Нам и барханы поют: вот та даль. И караваны – всё чаще.

И босиком по морскому огню, в рай...

Когда любовь наполнит сердце,
Ты забываешь обо всём,
Хоть верьте мне, да хоть не верьте,
Но думаешь ты всё о нём.

Что делает, да где бывает,
Не голоден, или здоров,
А может взгляды посылает
На дам иль первую любовь.

Нет, я люблю, а не ревную,
Но тут же думаешь: "Где он???
Быть может он нашёл другую?"
Вдруг из груди раздался стон.

О, Боже, это что такое?
Да успокойся наконец,
Тебя он любит, очень скоро
Пойдёшь с ним прямо под венец.

Вот так всегда бывает с нами
Коль...

Сталин -
великое наше,
Вождь всех людей и великий игрок.
Рокфеллеры заварили тут кашу,
А Сталин съесть ее им помог.

И теперь они ходят кривые,
Каша прогнила, скукожилась вся.
Сталин с нами живет и поныне,
Я говорю - Сталин, подразумеваю - Я!

Сталин -
великое наше
Он Горишнего изгнал в ад!
Горишний теперь не поет, а плачет,
И чешет не плешь, а только зад.

И до сих пор по Империи ходят слухи,
Что, мол, умер Сталин, и все за зря!
Но Вы не верьте в лагерях старухам,
Жив тов...

Почитать Апокалипсис на ночь,
и – готов я к земному суду?
Но земного бояться не надо б,
суд небесный имея в виду.

Из Евангелий заповедь Божью
утром вспомнить, хотя бы одну…
На земле не грешить невозможно –
но снимает ли это вину?

Нам былые грехи не уроки.
Бесшабашное время течёт…
Мы не знаем небесные сроки –
а земные для Бога не в счёт.

Он за всё, подойдёт время, спросит.
А когда –
то неведомо нам.
Может, прямо сейчас и подносит
горн архангельский кто-то к...