Прожить долго

Хочешь прожить еще одну жизнь... -
Это реально, когда соединяются два Близнецовых Пламени
В Любви и отдаче, для работы одной.
Ведь Близнецовые Пламена растут из одного ядра,
Их нельзя разделить, они постоянно вместе, один в другом,
Не угасаем их чистый огонь.
В их единстве – взрыв силы, новизна и невесомый покой.
Они изменяют матрицу мира изнутри,
Мыслью одной, их творчество долговечно –
Островок-цитадель над бушующей пеной морской.
И жизнь их пьянит, они движимы волей одной.
И...

Без снега дождь и с ним, тумана дым и инея
кристаллы на ветках поспевали,без свеч и уг
ольков, всё с юга,ветер дул,без ила в январе
(каков?) и без болота, где нет ни дна там нет
для нас покрышки, разбиты стекла, всё гуля-
ли мышки, и стены плесенью покрылись, да,
мы просто веселились,венера,марс, юпитер,
все здесь, и без оркестра, мелодия сама ро-
ждается, плывёт, из ничего, наоборот, без
хмеля и застолий, вот..........
***
Рассвет, и утра нам не избежать, да, день,
деревня...

Темно в закрытых душах,
В распахнутых — сквозняк.
Как не поступишь — будешь,
Жалеть что сделал так.

Я гость лишь, в мире этом,
В нём жизнь прожив, уйду.
Душой — к Тьме или к Свету,
Иль в Пустоты беду.

Кратка жизнь человека,
Я не успел понять,
Как я прожил пол века,
И кем сумел в нём стать.

Полсотни лет уж в прошлом,
Сплошною полосой.
Вернуть их невозможно,
Не тронуть их рукой.

Там — молодость, открытость и сквозняков прохлада,
Здесь — замкнутости сдержанность и зрелых...

Отпустила как вольную птицу…
Он пошел – и глаза на восток,
Где уже начинал серебриться
Бледно-розовый солнца цветок.
Он пошел – прерывая дыханье,
Шаг как боль или боли длина.
А она в пустоту, в оправданье:
- Ничего, проживу и одна.
Да прожить-то, конечно же, можно,
Можно даже удачно прожить,
Но когда по ночам осторожно
Чья-то тень принималась кружить,
То шептать, то рукой прикасаться,
Гладить волосы, нежить плечо…
Ей тогда начинало казаться,
Это он дышит так горячо.
И она, как в...

Барабанит дождь по крышам,
Уж который день подряд.
Как должно быть, всё так вышло,
Сгубил где-то посев град.

Где-то солнышко сияет,
Где-то тоже льют дожди.
И нигде никто не знает,
Что нас ждёт всех впереди.

Всяка всячина бывала,
На дорогах, на путях.
Ствол берёзки изломала,
Буря во дворе на днях.

Эх ты доля, моя долюшка,
Много я в тебе хлебнул.
Ведал счастье и знал горюшко,
Бит был, бил, горел, тонул.

Всё прожил, не сгинул в топи,
Куда нас, завёл наш вождь.
Прожил крах...

И дай мне сил прожить еще немного
В глухом и еле слышном стуке слева.
Не знаю я куда ведет дорога,
Узнать тебя я тоже не сумела...
Ты говоришь открыто, слишком прямо.
И мне от этой боли выть как волку.
Какой была...ну а какой я стала?
И в разговорах говоришь нет толку...
А мне без них , как без воды не выжить.
И глупо вновь реветь, давить на жалость.
Хотела стать я чуточку поближе ,
А вместо этого лишь отдалялась.
Ломала голову. Была послушной
Потом неугомонной и бесстрашной,
Но...

Жил-был на свете столяр.
Он делал табуреты.
Прожив своё на Свете,
Достойно мастер помер.

Уж до Небес добрался.
(Не требовалось сил).
«Кем на земле ты звался?» --
Господь его спросил.

«Я спец по табуреткам!
Их много у меня.
Хвала была не редкой.
Знать, прожил жизнь не зря!

Детьми назваться могут.
И в том секрета нет;
Что выстраданный в родах,
Мой каждый табурет…»

Представший прерван знаком.
(Знакомо бытиё)
«Завидую, однако,
Но… каждому своё!»

Тут мастер растерялся...

Ох во краю мне, да в далёком,
Да не в родной моей сторонушке,
До всех времён и до всех сроков,
Закроет тьмою смерти солнышко.

Изба здесь каменна, огромна,
Нет в твёрдом камне стен, тепла.
И жизнь прожив, не жил я словно,
Жизнь не начавшись, вся прошла.

Остыло сердце уж, горячее,
Уж весь истратился, иссяк.
Но жизнь не мог прожить иначе я,
Коль путь мой в ней проложен так.

Проложен случаем, судьбою ли,
Иль Бога твёрдою рукой.
Не знаю, но над этим боль Земли,
И неба купол...

Девяностые — страны ломали и судьбы,
В них распался Союз и мир стал весь другим.
Вековой, меж народов, не стало вдруг дружбы,
И сосед дружелюбный, вдруг стал врагом злым.

Девяностые — годы больших изменений,
Годы смутные, годы лихих испытаний и бед.
Годы войн, катаклизмов, измен, потрясений,
В них стал минусом плюс и тьмой истины свет.

Девяностые — в них был рождён на свет кто-то,
И в них детство своё, не смотря ни на что, он любил .
Кто-то в них выл от боли, а кто-то прожил...

Жизнь моя, разноцветная.
Ах, люблю ромашки я, придорожные.
Смотрят в мир все приветливо.
Мне бы так суметь прожить, да всё ложное.
Да под чёрными метками.
Ох, как трудно быть всегда осторожною.

Глупая, всем открытая.
Репейники льнут, колючками колются.
Сплетнями вся обвитая.
Им волю дай, забьют радостно кольями.
Я не хочу быть нытиком.
Но всё чаще бывает очень больно мне.

Там, внутри, за грудиною,
Растёт ком едучий, твёрдокаменный.
Осень пришла, паутина.
Сгорят пусть печали...