Проза

В Подмосковье, в племенном зверосовхозе
Умирают звери на морозе.

Погибают, но не только лишь от холода.
Подыхают братья наши меньшие от голода.

Гибнут соболя, лисицы, норки.
Им не спрятаться от стужи в тёплой норке.

Был совхоз когда-то знаменит.
А теперь – какой ужасный вид!

Чёрный соболь – украшенье королей.
Гибнет поголовье соболей.

Выведен был здесь янтарный соболь.
У него чудесный мех, особый.

Вот он, соболь. Он один всего.
И от голода погибель ждёт его...

Что ж создАла я для Тебя,
Посетив в Сроках эту планету,
Что улучшить смогла, любя,
Позабыв о себе, при этом,
Утверждаясь, чтобы найти,
То, другое, чего не знала,
Себя в качестве превзойти,
Возвратясь в родные Порталы?!

Мой Родной,мне ж не в труд всё отдать,
Что и так Всё Твоё по праву, -
За бесценную ту Благодать,
Даришь что моим клеткам и нраву,
За тот Дух, держит что на плаву
Близорукость людских прогнозов,
И за то, что всегда плыву
Лишь к Тебе, через "мрак и прозу"!

Что я создала для Тебя,
Посетив в Сроках эту планету,
Что улучшить смогла, любя,
Позабыв о себе, при этом,
Утверждаясь, чтобы найти,
То, другое, чего не знала,
Себя в качестве превзойти,
Возвратясь в родные Порталы?!

Мой Родной , мне ж не в труд всё отдать,
Что и так Всё Твоё по праву, -
За бесценную ту Благодать,
Даришь что моим клеткам и нраву,
За тот Дух, держит что на плаву
Близорукость людских прогнозов,
И за то, что всегда плыву
Лишь к Тебе, через "мрак и...

Шел снег, незримый, как мечта, летящая за облаками,
И эта даль и высота была заполнена стихами.
Я знаю, Мастер не любил стихов, но их являя миру,
Сам Воланд над Москвой парил и улыбался даже мирно.

Роман о Дьяволе писать рука бессильная устала,
Когда она могла б понять как иллюзорна эта слава,
И как забытые стихи средь звезд погашенных томятся.
И разглядев ты их впусти в свой мир, пускай они резвятся.

И нам являя суть стихий, от чаянья земли и неба,
Ты их в свой тихий дом впусти,там...

П/ечаль и радость, смех и слёзы,
О/гонь сердец и песня чувства,
Э/кскурс из жесткой жизни прозы
З/а облака, в любви искусство,
И/сток души и строк нетленность...
Я/ восхищаюсь вдохновенно...

Елена Ольховик
2011 год.

Я люблю тебя, Жизнь, за безмолвный рассвет,
За горячий и знойный твой солнечный свет.
За вечерние сумерки цвета огня,
За ночной ветерок, что ласкает, пьяня.
Я люблю тебя, Жизнь, за морозы, снега,
За жару и дожди, за прохладу, ветра.
За моря и озёра, реки и океан,
За поля и луга, и за гор караван.
Я люблю тебя, Жизнь, за осенний туман,
За весенний, цветочный, пьянящий дурман.
За морскую волну, за хмельной летний зной,
И за снег, что хрустит под ногами зимой.
Я люблю тебя, Жизнь, за...

В нашей жизни много странной прозы,
Качества нелепого курьёзы: -
Там, где не заводится авто,
Сам шофёр заводится зато!

Заслуг былых, как нет...- Опять мы, словно роя,
творим грядущее...- Терпи же, Мать-Земля...-
Я, о стране родной..., доставшейся от Строя,
которая жива ещё..., но где петля
Гагарина — дырой большой, средь карусели...-
А был ли Праздник в Честь его? Уж, всё равно...-
Зачем мотал круги, ты, парень? Были ль цели?
Иль, словно сумасбродный Пётр, опять окно
рубил, попасть желая в Мир иной? - Попали...-
Проторенной дорожкой — с неба до земли...-
Иль Космонавтику мы помнить подустали,
а с тем...

Один мой друг (солидным бывший ране),
Вдруг, на бега ходить стал тараканьи.
Увлекся так, что бросил все дела,
Все заложил. Остался без угла…
Поскольку тяжестью легли убытки,
Стал потреблять «народные» напитки:
«Максимку», «белку», брагу, «бормотье».
Коробкой заменил себе жилье.
Оброс. Сбивал прохожих перегаром
Дни без дождей считал он Божьим даром.
…Поднес к губам очередной стакан,
Явился говорящий таракан:
- Тут все дела – случайные явленья.
Приз на бегах – простое совпаденье...

Распахнута дверь.
Змея и Роза.
Пишу я теперь
Одну лишь прозу.

Оранжевый яд.
Звезда Востока.
И свечи горят
В ночи жестоко.

Распахнут дверь.
Трещат морозы.
Мой символ теперь—
Змея и Роза.