Пройдёт

Посвящается защитникам и жителям Блокадного Ленинграда

На танках,в крестах чёрной смерти,
Сметая,что было,с пути.
В клубах огневой круговерти,
Ворвались в Отчизну враги.
Атаки в боях продолжались,
Порой,напролёт,ночь и день,
А сколько в руинах осталось,
Спалённых,лежать,деревень?

От привкуса гари и пепла,
От жутких пожарищ огня,
Округа немела и слепла,
Дымилась,в позёмке,земля.
Фашист уже был где-то рядом,
На Таллин бросая свой взор.
Но стойкий солдат Ленинграда,
Врагу дал...

Было не было, прошло,
Сон всё, сладкий и не сладкий.
Со слезой дождя в стекло,
Грусть стучит украдкой.

Громок, тих, огромен, мал,
Всё едино — всё пройдёт.
Знал в паденье тот, кто пал,
Жутко-сладостный полёт.

Как бы не был высок пик,
У вершины взятой.
Его выше солнца лик,
И ждёт путь обратный.

Хуже павшего пустой,
Он — тьмы безучастие.
Он не мёртвый, не живой,
Он — не настоящее.

Было не было, прошло,
Сон всё, сладкий и не сладкий.
Правда, ложь, добро и зло,
Всё — ума...

Кот Тимошенька устал...
Он всю ночь мячом играл.
Скрёб в дверь спальни и мяукал...
Ждал когда наступит утро.

И позавтракав... довольный...
Лёг наш котик отдыхать.
Наконец-то все проснулись...
Пришло время... Тимке спать.

Спит Тимошенька наш сладко...
День пройдёт и он опять.
По квартире ошалело...
Будет мячик свой гонять.

Лариса М.

Не спеши — дожди, путь скользкий,
Подскользнёшься — упадёшь.
А разбившись — уж осколки,
Вновь в одно — не соберёшь.

Карандаш заточен остро,
Пишет тонко буквы он.
Грань царапает вопроса,
Изменив строки наклон.

Где-то кто-то твоё имя,
Называл, а ты не знал.
Он — считает тебя ими,
Теми, кем ты всё ж не стал.

Не желая решать силой,
Ты не смог решить добром.
Жизнь мысль остро заточила,
Ставя вновь вопрос ребром.

Подождёшь — пройдёт ненастье,
Лишних — избежишь потерь.
Не...

Камень плакал и кристалом соли,
Слёзы став, блестят на нём слюдой.
Его время, на куски расколет,
Мир засыпет грязью и землёй.

Мы нужны, пока от нас брать можно,
Пока польза, есть в нас и от нас.
Тот, в ком совесть есть, всегда всем должен,
Но в нём сил, иной раз мал запас.

И тогда, в нём душу мир, как камни,
Расколов, суть цельности лишит.
Слеза в нём, кристалом соли станет,
Твёрдо-жёстким, словно камень плит.

Так устроен мир, в нём как в полыни,
Лечит горечь от иллюзий нас...

Камбоджу видел, был в Лаосе,
В Тайланде был и на Бали,
Но почему душа так просит
Сравнить красоты в той дали

С закатом солнца Симеизским,
Со скал прибрежных красотой,
И с морем голубым и близким,
С дорожкой к солнцу золотой.

И с кипарисовой аллеей,
И с можжевеловой тропой,
Где от жары июльской млею,
И жду, что дождь пройдёт слепой.

И с виноградником в беседке,
И с горной старенькой сосной,
С цветущей сливы белой веткой,
И с яркой солнечной весной.

То место, где бежало...

Никуда не уйти, никуда не уйти, никуда не уйти.
Это снова октябрь, это он у тебя на пути.
Это он приставляет к злачёным церквушкам леса –
будто птицу жар-птицу роняют в поля небеса.
Это он открывает продажной «Матильде» окно –
он один – из двенадцати – копит своё серебро,
даже если оно упадёт на счета в декабре,
пёс его сосчитает, звеня у себя в конуре.
Этот дым над скитом, этот пряный воскуренный дым –
это крейсера выстрел, который не стал холостым.
Это судьбы как притчи, и притчи...

Радость бродит где-то рядом.
Не заходит погостить.
Ну и ладно. И не надо.
Сам отправлюсь, так и быть,

Не вдогонку, а навстречу.
Больше мимо не пройдёт.
Буду радостью замечен.
И отправимся в поход

Мы туда где царство грусти,
Страха, боли и невзгод.
Если люди нас пропустят,
Сотворим переворот.

Радость станет президентом.
В душах будет госпожой.
А в министрах три доцента:
Бодрость, нежность и покой.

Не гляди на меня с укоризною,
Серым утром день новый в окно.
И не плачь, дождик дамой капризною,
Я не верю, слезам уж давно.

Ты не вой, ветер волком тоскливо,
Не сули, мне к печалям беду.
Пуган я и пока сердце живо,
Я для счастья, в нём силы найду.

Скоро уж, заметёт все дороги,
Снег в далёкой, родимой степи.
Но ты ум, душа грустью не трогай,
Всё пройдёт и ты верь и терпи.

Где б не жил, я степей родных сыном,
Всегда буду, ведь в них мой исток.
Я в любви их огне негасимом...

Миллионы осеней ушли.
Погодя пройдёт и эта.
Вскоре листики, сжав кулаки,
Отобьют поверхность света…
Верхний слой за слоем как всегда,
После проходного века,
В тёмный грунт земного хрусталя
Подзамкнёт картины цвета…

28. 09. 17