Противиться

Я на удачу погадаю,
Карты кругом разложу.
Что было, есть, что ожидаю,
Я на картах разгляжу.

Слева дама и скандалы,
Справа хлопоты по дому.
Что ж, неплохо выпадает,
К сердцу вот: король бубновый.

Не расскажут только карты,
Где же встретимся мы, где?
Ожидать ли скоро счастья
Или противиться судьбе?

Круг второй беру и третий,
Замирает сердце вновь.
Что же карты мне ответят,
Где найду свою любовь?

Слева дважды дама, дама.
Справа хлопоты раз пять.
Вот туз червей сулит обманы...

непредсказуемо
выныривают из волны
дельфины –
посланцы большого
кита-посейдона
грезящего на дне
управляемыми
снами – нами

змеиное наблюдение
параноидального подчинения
загипнотизированной реальности
перетекающей в небыль
из скрытого источника
запустивший во всё
щупальцы подсознания
хитроумный череп-спрут

поршень солнечного шприца
неумолимо
вставляет
лопнувший пузырь смысла
всевозможностью
эрекция рефлекса напряжения
соединяет
открывшееся

и нет уже сил противиться

Ночь нам покой несёт,
И, когда всё уснёт на земле,
Спускается с горных высот
Голубой Ангел во мгле.
Он неслышно входит в наш дом,
Наклоняется к нашим устам
И спрашивает нас об одном -
О тех, кто дорог нам.
И, не в силах ему противиться,
Это мать, невеста, жена -
Открываем мы тайну сердца,
Называем их имена.
А утром мы с ужасом слышим,
Что любимых настигла смерть.
И тоска проникает в душу,
И чернеет небесная твердь.
Мы ничего не знаем,
Не видим Божьих сетей,
Не знаем, что это...

В душе моей на струнах так играть
способно лишь, прокравшись прытким вором,
одно то чувство, с ним нет смысла воевать,
оно не внемлет разным уговорам

досужих слов и разума совет
всегда звучат в слегка фальшивом стиле,
ты улыбнёшься им, глупцам, в ответ
неверно, о любви они забыли?

Ведь без неё мир пуст и так безлик,
лишь вереницы дней привычно серых,
и в гавань «счастье» не заходят корабли,
судьбы скитальцем быть легко, но в меру.

А коль пришла любовь, зачем бранить...

Как пёс уполз скуля побитый.
Тобой отринуты, и верность, и любовь.
В сознаньи гроб, он трауром покрытый,
Я там внутри, И в жилах стынет, стынет кровь.
__
Я больше не приду. Не вздрагивай напрасно,
Когда вдруг кто-то постучится в дверь.
Живи, преуспевай свободно и прекрасно.
Незваный, нежеланный гость я для тебя теперь.
__
Опять бессонна ночь,
Раздумий разум полон.
Звоню опять ….и послан снова прочь.
В свои глубины тянет чёрный омут.
И пусть. Противиться не в мочь.
12.07.2009

Опять бессонна ночь, раздумий разум полон.
Звоню на телефон ..и послан снова прочь.
В свои глубины тянет чёрный омут.
И хорошо. Сил нет. Противиться не в мочь.

Вчера как пёс уполз, скуля побитый.
Тобой растоптаны, и верность, и любовь.
В сознаньи гроб, он трауром покрытый,
Я там внутри. И в жилах стынет, стынет кровь.

Я больше не зову. Не вздрагивай напрасно
Если зазвонит телефон.
Живи сама, преуспевай прекрасно
Для всех сейчас я стану только сон.
13.07.2009

Из книги 1

Будь уверен в одном: нет женщин, тебе недоступных!
Ты только сеть распахни – каждая будет твоей!
Смолкнут скорее весной соловьи, а летом цикады,
А меналийские псы зайцев пугаться начнут,
Нежели женщина станет противиться ласке мужчины, -
Как ни твердит «не хочу», скоро захочет, как все.
Тайная радость Венеры мила и юнцу, и девице,
Только скромнее – она, и откровеннее – он.
Если бы нам сговориться о том, чтобы женщин не трогать, -
Женщины сами, клянусь, трогать бы начали...

Змей был хитрее всех, подлец,
Ну, очень хитрожоп,
И ловко к женщине подлез
Смышлёный эфиоп,

А может благородный мавр
Или иной арап.
Но был охочий этот враль
До обнажённых баб.

К ней подползая с головы,
В ушко шептал нахал:
Единственная, только вы…
Ну, в этом гад не врал.

В раю в тот первобытный век,
Над пропастью во ржи,
Ещё один был человек,
Хоть голый, но мужик.

Породой женщина сильна,
Но обожает лесть,
Фужер хорошего вина
И вкусненько поесть.

А пьяных ягод над...

В жестокий зной укрылся Авраам
И медитировал среди дубрав тенистых:
Быть иль не быть обрезанным Богам?
Он спорил сам с собой за атеиста:

«Что обрезается - всего лишь плоть,
Какая б ни была она при этом.
Бескрайнен, бестелесен наш Господь,
Обряд сей - знак священного завета».

Сам Авраам обрезан был уже
И потому совсем не удивился,
Когда в сопровожденье двух мужей
Бог племенной внезапно появился.

Отвесил Авраам земной поклон
И за назойливость просил прощенье,
Обхаживал гостей...

От рожденья наложено волчьим проклятьем табу –
Ни предать, ни оставить в беде не хочу, не могу, не умею…
Древний стайный инстинкт слепо лепит собачью судьбу,
Он, должно быть, тавром отпечатан на лбу
И, как будто ошейником строгим, царапает шею.

Вожаки наши – боги, ведущие торги с судьбой.
Мы за ними – слепыми кутятами «в мекку» -
На ножи, на клыки, заслоняя от смерти собой…
И не важно, что дал Божий промысел сбой,
Посадив наши души собачьи на цепь к человеку.

Мое сердце – саднящий...