Простыня

Воздух потерял свою прозрачность
И стал мутным.
От чего спустилась пелена на мир?
Лишь лучи сквозь муть слегка проходят.
От того, что лишь туман
Окутал мир, как тонкою стеной
Своей сплошной завесой.
Сухой туман накрыл наш город
Из-за дыма, копоти и пыли все во мгле
Тумана злого.
Уйдет весь дым, осядет копоть, пыль дождь прибьет.
И снизу от земли вставая, поднимется
Незримой белой пеленой туман,
Слегка лучами солнца лишь играя.
Вечером же охлаждая почву и траву,
Холодея...

Здесь хорошо тому, кто выпил -
потом орет шакалом, выпью,
пока ему клыки не выбьют.

Здесь женщины быстрей стареют,
чем кран на кухне заржавеет,
где бомжи спят у батареи.

Здесь детство пахнет коридором,
помойные прокисли ведра,
бибики здесь не катят бодро.

Здесь друг у друга шпингалеты
воруют в грязных туалетах,
поставишь лампочку – и нету.

Здесь стеклотара у порога,
иконок по углам немного -
бездомные не верят в Бога.

Здесь виноваты все, кто выше...

Люди мнут под собою простынь,
Люди мнут под собою людей.
Люди делают это от злости
И от радости прожитых дней.

Людям нравится забываться,
Люди любят ходить в темноте,
Людям нравится напиваться
И казаться среди королей.

Люди думают очень отважно,
Но не делают ничего.
Людям кажется, что они важны,
На себя же им всё равно.

Который день ни просини
на мрачном небе.
Остатки осени
в моей судьбе.
Как будто гость непрошенный
в холодном склепе,
И будто воз вины
добыл себе.

Это осень колдует,
Ворожит неустанно.
И под воинской сбруей
Холода, холода.
Заклинёт, зачарует
Золотою усладой.
Между тишью и бурей
Пьяной грусти страда.

Опять дожди набросили
плащи на плечи.
И стеллит простыни
окрест листва.
И из тоски не выбраться
В небесной течи,
И с осенью родства
Архив листать.

Это осень колдует...

А после пива выпитого в бане
Я в новом агрегатном состоянии
Иду домой лукаво ухмыляясь
Веселых мыслей не стесняясь.

Вдруг громкий возглас от соседа
Мне дал понять его сомнение
Должно быть крепко пообедав
Принял меня за привидение.

И было всем смешно
Дошло не сразу
Я пошутил и при луне
Шел в противогазе и простыне.

Изнуряющий деспот праздный, сухой,
Властитель вселенной, - Беспощадное лето,
Солнце - Сообщник, метает лучи,
Устало и грузно раскинуто небо.

В дреме зевает утомленно природа,
И жаворонок звонкий затих на ветвях.
Лазурь словно занавес, натянута тонко,
Нивы в прозрачных спят простынях.

В изнеможении кузнечики стихли,
Не шелохнуться травы в полях,
И даже ручьи не скачут по камням,
Реки иссохли, молясь о дождях.

Лишь миражом в обманчивой дали,
Призраком движется волною Муар...

Я сегодня заложник у осени...
С внешним миром утрачена связь,
Все долги безнадёжно просрочены.
Только осень! Интим – не скупясь.

Соблазнила меня рыжекосая,
Увела за собой, увела.
Не посмел ни единым вопросом я
Намекнуть, что бросаю дела.

Хороводит меня оголтелая,
Поцелуев воздушных шлёт медь.
Если дама безудержно смелая,
Я согласен в объятьях хмелеть.

Упаду я в сугробы от осени
(пусть зеваки почешут язык)
И, презрев белотканные простыни,
Здесь рожу свой пьянительный стих.

Жёлтый лист в землю вмёрз
Навсегда частью став её тела.
Его ночью мороз,
Укрыл простынью инея, белой.

Не зима и не осень,
Межсезонья размытость подобна туману.
Жухлых трав уж не скосят,
Они тоже Земли частью станут.

Кустов голые, сирые ветки,
Зябнут, осень их ветром раздела.
Без листвы стал лес редким,
Лета песню она уж отпела.

И уж в прошлом печальная нежность,
Дней осенних и плачь журавлей.
И рассветов прохладная свежесть,
Став морозом, жжёт лица людей.

Жёлтый лист в...

Ни на что не хотел смотреть, на половину или даже
на треть, от сатаны, (Б-га), без огня тревога, без ко-
жи и волос, (освежёван?) и нет простыни и кинжа-
ла, обескровлен до последнего своего предела, (не
рамштайн?) краснела, крестами подушка и в твоём
сне? тоже? невиновностью очарован, (ну у тебя и ро
жа), не убий и будет чуть легче, (все живы, и нет во
йны, любовь Б-га, а не сатаны), потушен огонь, (без
кожи и волос), кто его побрил? успели? падающие
лепестки роз, на синеве рдели...

Все рядиться ей,
Все молодиться,
То джинсовка,
То блеск кожана.
И порхает по жизни, как птица,
Только в прошлом кому-то жена.
Одиночества не нарушит,
Сеет смуту и маету,
Задевая живые души
Легким крылышком на лету.
Как живется ей вольно, сладко,
Как гарцуется налегке…
Но мерцает предательски складка
На почти молодой щеке.
Не задержится,
Не останется,
Что ей чьи-то дела и труды?
Дверью хлопнет и не оглянется,
На снегу затоптав следы.
Спят на полках зайчики, слоники,
Чисто...