Простыни

Как снег в ладонях тает солнце,
и обнаженное тепло
струится в спальню.
Глазок Сатурна, оловянно-травяной,
дым маяка на лоджию отбросит.
Органом заиграют
страницы черной тишины.
Мед с молоком – бессонница твоя –
тебе не спится от тепла свечи,
танцующей моим дыханьем.
Под потолком
всплывают звезды океаном.
Лазурных сосен обволакивает свежесть.
(И пусть, все, только мнится)
Мы, как лесные птицы –
одиноки и прекрасны.
Здесь для всего – любовь,
все властью ночи выжжено на сердце...

Она устала, не дождавшись, осенних капель звон,
вчерашних, тех передряг и этих слов, что были
сказаны впотьмах, махая крылышками, пела, за-
жгла свечу, ты к ней летела, ожоги получив и те-
ло, упало навзничь, разлеглось, пронзённое стре-
лой амура, а белых простыней тоска и холод, сля-
коть, стон душевный не выведут на свет тебя, а
напряженье мышц и мыслей о том, что завтра бу-
дет чище, те помыслы, дела, слова для продвиже-
ния вперёд, лишь шаг достаточен и прений, что
помешать не...

Протяжная сирена, вот финал,
Закончился роман поэта
И на дворе уже шестое лето,
А кто тебя тогда околдовал?
И на ресницах вальс и пляски,
В душе романтика пожар,
И холодно, как на Аляске,
И ты меня тогда очаровал.
Нас не цепями, ни в оковы
На счастье лошади подкову,
Меня глазами целовал…
А я ,как вишня в шоколаде,
Томилась у тебя во рту.
Тогда же танцевал со мной губами,
Сегодня же тебя не узнаю.
Тебе пою, а пожар гаснет.
И в белой пене, будто в раю.
Я маски снова примеряю
Все...

Не делай из меня чужого…
Я жил с тобой –
пять тысяч лет.

И не удастся без поджога -
за пять секунд стереть мой след.


Мы хлеб разламывали
вместе.
Мы жизнь варили сообща.
И ты была моей невестой…
Судьбой и матерью… И сча…


И сча… стьем… тонким…
спелым… грубым…

Как страшно знать, что мы враги.
Никак… не слушаются губы…
И не шагаются шаги…


Не делай из меня чужого!

Я врачевал
сквозь простынь дым –
твои укромные ожоги
Христовым семенем своим…

И я был больше...

Ты помни - я всегда с тобой!
И полуночною звездой,
И звонким пеньем ранних птиц,
Касанием своих ресниц,

Словами нежности на ушко,
И ласковой рукою на подушке.
Улыбкой на губах спросонья,
И поволокой глаз бездонья,

И запахом на простынях,
И памятью о наших днях,
Теплом и дрожью в твоем теле,
И тихим стоном на пределе,

Объятием страстЕй вночи,
И жарким отблеском свечи.
Всем сердцем и душой С ТОБОЙ!
Ты стал навек моей Судьбой.

май-июнь 2011г.

В сорок недель разродилась природа весной.
Солнце блеснуло, земля отошла от наркоза,
Хором берёзы в бочонки льют сладкие слёзы,
Мир оживает, а мне очень зимно одной.
Солнечных зайчиков полон журчащий ручей,
Глазки подснежников нежат котяток на вербах.
Ветер играет сонет на расстроенных нервах:
Я без тебя - клок пожухлой травы без корней.
Плевел от мыслей - гора, зёрен – жалкая горсть:
« Милая, ты мне нужна, я так счастлив с тобою!»
Где это всё?? Унеслось?! Остудило пургою?!
Наши...

Тусклый свет наполняет вокруг нас пространство,
Запах воска витает в нем от свечей,
Двум влюбленным сердцам невозможно расстаться,
Сумрак в нас пробуждает желанья сильней.

Мы напротив лежим, глаза наши открыты,
Твой пронзительный взгляд растворился во мне,
Обнаженная грудь в простынях приоткрыта,
А рукой своей водишь мне по голове.

Нагота добавляет пикантности чувствам,
Разжигает в сердцах неподдельный огонь,
По тебе мои пальцы скользят, чуть касаясь,
И я чувствую - ты сейчас в...

Из точек пустоты, он линию нарисовал, рисунок,
ноту, слово, его и выбросили, не попал, из песни,
покрывало, простыня, корсет, каркас, создал, он
неудачно, построил замок на песке, не устоял,
взлетел, воздушный, воспарил, взвалили на спи-
ну сосну, три Ильича, мораль сей басни такова,
не создавай, пустого на пустом, из пустоты полу-
чишь всё потом, а потом, из реального земного,
соха, мотыга, молоток, пила, и гвозди, клещи,
плоскогубцы, отвёртка, а ни перо ни кисть ни
нотный стан...

«Сирене-розовый» крик, как дела, старик? сегод-
ня умер, прожил жизнь, дошёл, отсутствия ума,
сознанья, не беда, проходят все, то забытьё, пре-
дчувствие конца и воли окончанье, всему предел,
настанет, много чаянья, и сил конец и ожиданий
нет,два санитара, погрузят на каталку повезут, и
простынью накрыв вперёд ногами, капут, тот ко-
нец, ни праздник, ни веселье, ни гулянье, забве-
нье, сон смертельный, окончанье, а помыслы, на-
дежды где, раздумья, переживанья, старуха смерть,
в мешок...

Моя фамилия Ежов,
В моей душе безумный рёв,
В моих глазах печали тьма.
Похоже, я схожу с ума...
Веду я спор с собой в тиши
Про боль страдающей души.
О чем я думал, чем я жил?
Я утонул в позорной лжи!
Мне восемнадцать лет всего,
А я не видел ничего!
Что ждет меня, чего достиг?
Мир был абсурден мне и дик!..
Я вспоминаю часто дом —
Семью, отца и маму в нем.
Когда мне было девять лет,
Когда ещё не знал я бед,
Когда Андрей был лучший друг,
Тогда не знали мы разлук.
О тех мы грезили...