Просить

Ты просил не писать о нахлынувшей страсти опять.
О постели измятой, о том, что там осень творила.
Я с тобой согласилась, мой ангел, не стала писать,
Но она разозлилась на нас. И уже испарилась.
Я звала ее снова, я вспомнила снова стихи.
И просила вернуться к огню, я ее понимаю.
Разве чувства экстаз заключить нам в понятье «грехи».
И рассерженный Велес, с усмешкою нас покидает.

Мы теперь для святош образцовая пара, мой друг,
И распахнуты двери в их ханжество, только печально...

Никогда не бывает поздно,
Даже в самом конце пути,
Вспомни Бога, доверься Богу,
Хоть мгновенье с Отцом пройди.
Ты же видишь: жизнь долго била,
Не давала ответ ни в чем,
И корила тебя и казнила,
Избивала тебя кнутом…
И все сильные и имущие
Оставляли тебя в пути,
Редко были они дающими,
Редко были полны любви…
Упрекали тебя, не верили,
Унижали и гнали взашей,
И тебя лишь успехами мерили,
Был пред многими ты – плебей…
Был зависимым, был обиженным,
Был незваным и был чужим...

А вот и праздник на душе,
Метёт метель и мысли кружит.
Заботливо болтает ночь,
И прогоняет мысли прочь.

Вот так и я. Брожу один
Среди берёз и стройных сосен.
Брожу по жизни господин,
Она слугою быть не просит.

Она одна, одна судьба
Жена, подруга и сестрица.
И постоянная борьба
Встречать, уйти и не проститься.

Набросить тень на зеркала,
На отражение простое,
И все проклятые устои
Собьются в мёртвые тела.

Тела убогих и святых,
Убитых горем и счастливых.
Забытых богом и...

Тучи носятся по кругу,
Осыпая всю округу
Брызгами промозглого дождя.

Мы расстались у порога,
Ты просил тебя не трогать
И гитару бросил, уходя.

Плакса осень в жёлтой маске
Хнычет, просит каплю ласки,
Хлещет резким ветром по щекам.

Я от слов твоих остыну,
Тихо сяду у камина
И гитаре грусть свою отдам.

Нежно струны пожалею,
Мягкой песней заболею,
Сердце застучит, забьётся вновь.

Засмеявшись, как ребёнок,
Осень – ласковый котёнок –
Мне подарит новую любовь.

Не бывает в жизни нашей.
Чтоб всегда всё было в ней.
То нам масла мало в каше,
То нам скучно без друзей.

Солнца в дождик не хватает.
В жаркий день — дождя хотим.
Сперва просим и мечтаем.
Получив — опять бурчим.

Часто мы судьбу ругаем.
Говоря : -,,Нас Бог забыл!»
И при этом забываем,
То что дал он — сам просил!

В жизни этой мы обычно,
Хаем мир где мы живём.
Проклинаем быт привычный.
Потеряв, скорбим о нём.

Так давайте перестанем,
Жизнь попусту ругать.
И жить правдой...

Кошка. Обычная кошка
Сидела одна у окна.
Свет. Лунный свет
Касался ее рта.
Глаза. Большие глаза
Сверкали молнией зла.
Она сидела одна.
Вроде бы как и всегда.

Она никогда не сдавалась.
Она никогда не лгала.
Редко, но улыбалась.
Часто бывала одна.

Ее никто не любил.
Ее никто не ласкал.
Каждый мимо ходил
И про нее забывал.

Она просила пощады,
Просила помощи зря.
В конце концов, эта кошка
Ушла от нас навсегда.

И пусть любви не осталось,
И пусть огонь весь погас.
Кошка...

Осени бег золотой,
Снова кричу я постой,
Не торопись уходить,
Есть ещё время любить.

Как золотая листва
Стала моя голова,
Но я найду те слова,
Чтоб полюбить навсегда.

Жёлтым покроет тот лист
Улицы все и траву,
Слушаю птичий я свист,
Астры в букет соберу.

Стая больших голубей
Хлопнула крыльями враз,
Сколько там их сизарей
В небо вспорхнули сейчас?

Пёстрые краски манят,
Воздух ядрёный бодрит,
По ветру листья шумят,
Небо со мной говорит.

Сыплет ли...

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

Тебя спрошу холодным, зимним утром,
Зачем, зачем ты мучаешь меня?
Смеёшься над моим открытым чувством,
И просишь, просишь не любить тебя?

Забыть тебя, сей помысел, напрасен,
Мне не идти наперекор душе своей.
Ведь над душой своею, я уже не властен,
Любовь и страсть давно владеют ей…

Людская честь с веками поредела
И низости житейской нет предела…

Был день осенний ясен и пригож,
И места в нём, казалось, нет коварству,
Сам Государь, устав от двух вельмож,
Их пригласил, чтоб проучить по-царски.

Он свято верил, видя всё насквозь,
Порок накажет, правда возликует,
Но вышел из всего такой курьёз,
Что вся страна подробности смакует.

Завистник первый был из них, и жмот,
Второй хитрец и редкий сребролюбец,
Возможно, их доставил звездолёт
Или одно из пролетавших...