Прошлое в будущем

Когда покинет Божья благодать -
И изнутри, но, в общем-то, извне -
Нас проще репы пареной поймать
На денежках, на скуке, на вине.

пр-в:

Без лишних слов, на "раз-два-три!"
Нас кто-то губит.
Но рядом ты, и - что не говори -
Нас кто-то любит, посмотри! Нас кто-то любит!
Какие звёзды нынче, посмотри!
Какое небо нынче, посмотри!

Кто ловит нас - не может созидать:
Он только искажает то, что есть...
Пора на мир молится перестать -
Уж лучше друг на друга, прямо здесь...

Жить временно…искусно набирая ход,
Теряя голос и немея от тревоги,
Отсчитывает пульс, как рецензенты слоги,
Земного пребыванья новый год.
Бестактность взглядов посреди дорог
Закатом ветла больше не прикроет,
Предчувствий этикет былое беспокоит,
На счастье насмотреться б впрок…
Бессмысленно ступаю дальше в путь,
Цепляясь за протянутые руки,
За сотни миль, сквозь горькие разлуки,
Сорвав с души бинты, вздохнуть.
Зачем выискивать предсмертный спуск,
Топить себя без смысла в сраме?
Мне...

Утро серое встретит дождём,
Хмурый день, ночь без сна и болит голова.
Дождь стучится в оконный проём,
А я в столбик рифмую слова.

Тормозов визг, сигналит машина,
В небе туча как чёрная пена.
Под дождём идёт мокрый мужчина,
На душе его пусто и скверно.

Он немножко устал и простыл,
Под машину он чуть не попал.
Всё ж совсем его Бог не забыл,
Знать молитву жены услыхал.

Жизнь — меж прошлым и будущим миг,
Им живу, мимо смерти пройдя.
Под машиной ведь я не погиб,
А лишь только...

Я грустить не умею наверное,
Потому что срываюсь в тоску.
И любовь недоступна безмерная -
Я расчетом ее расчленю...

Я собою бываю лишь изредка,
Потому что всегда на виду.
Не могу до конца быть искренней,
Потому что прощать не могу...

Я мечусь между прошлым и будущим,
В настоящем почти меня нет.
Жизнь скучна и груба как рубище,
Благородного шелка в ней нет.

Не могу рисковать и проигрывать,
За корыто цепляясь сижу.
Я совсем не умею завидовать -
Сверху вниз незаметно гляжу...

Закатное солнце
оплавило сосны.
Молодые монахи выходят на берег.

Нет прошлого,
нет будущего,
нет смерти.

Догорает хворост в костре.
Черной медузой
сползает ночной прибой.

Медитацией бриза
к луне на поклон.

Свет проникает под кожу.
Ум опускается в сердце.

Разбуди тишину.

Размокает душа в летнем штиле,
Все застыло на час,ветра нет.
Все вопросы по прежнему в силе,
Но в блаженстве душевный портрет.

Остановлен на время ход мысли,
В голове разноцветом круги.
Все предметы в пространстве зависли,
Не слышны больше жизни шаги.

Не приходит на ум яркой вспышкой,
Не мечтается и не болит,
И не хочется, и не тревожит,
Не разгонится,не тормозит.

Это странное чувство забвения,
Ни кому до меня дела нет.
Не привидется зла сотворение,
И к добру не притронется...

Как же донести тебе, родимый,
Что мы целое, и как бы не плелись
Наших мыслей нити паутины,
Ткётся полотно с названьем жизнь.

То, что отдаётся в междустрочье,
То, что отражается в стихах,
Каждый шаг словами мы пророчим,
Всполоха предчувствуя размах.

И фантомных болей отраженье--
Вылился одним ,но в разный стих,
Это жизнь, и мысли искушенье
От фантома призрачного штрих.

Мыслеформы есть в любом и каждом,
С ними ты живёшь, иль отпустил--
Всё зависит--кто ты в настоящем,
Прошлое...

Бьётся сердце в прозрачно- невидимой тишине,
Каждый стук выверяя, на до остановки и после.
Может хочет сказать- успокойся, ведь годы совсем не те.
Чтобы чувствовать всё, а не быть либо около, либо возле.

По песчинке, по капле минуты сползают вниз,
Все вопросы оставлены в прошлом, не будущим, не настоящим.
Остаются мгновения от снов и немых реприз,
А желания сбывшихся грёз, в хороводе бесстыже- пьянящем.

Параллельны пути, с теми кто, понимание своё бережёт,
Невозможностью встречи...

Смотрю на любовь,
и в поисках новых форм –
прихожу к прописным истинам.
Смотрю на белую розу зимы,
вслушиваюсь в декабрьский стон,
а под снегом – сгнившие листья
шевелятся плотью летнего солнца
(это прошлое для будущего,
кричащее в настоящее)
Лезвие острое
перерезает сосуды и сухожилия
повседневного трупа –
остается, лишь говорящее
на языке любви,
заплетенной в корзины снега на кронах,
рассеянной марками
на почтовых открытках колотых льдин.
Не говори,
только слушай, все это...

Дайте мне хорошего критика, и я переверну Пушкина –
говаривал внутренний голос;
но хоть бы один волос
упал с головы Пушкина.
Дайте мне трубку мира, и я зарою топор войны –
говаривал старый курильщик;
но дети играли в войну, как обычно,
а он курил на завалинке Kent.
Дайте мне шанс, тысячу шансов,
знаки, приметы, реванши,
миллиардный карт-бланш –
возьми – отвечала смерть –
но с возвратом.


набросок #2

Промышленный дизайн,
шелушащийся кожей лесных пожаров,
нефтяное пятно...