Прощальный жест

Твоё очарование преступно.
В твоём очарованье западня.
Ты кажешься чужой и недоступной,
Но этим только радуешь меня.
В копилке жизни нежные прогулки.
Твой жгучий взгляд надежды не даёт.
Живая память в каждом закоулке
Хранит очарование твоё.


2002 г.

***

Измученное сердце боль хранит,
Отчаянье и страх терзают дружно,
Но если нас Господь не примирит,
То станет жизнь напрасной и ненужной,
Бессмысленной, нелепой и пустой,
Разбитой и утратившей значенье.
Ведь можно было...

Мы ни о чем. Мы ни о чем на свете
Так бережно.. И вслух не говоря..
Скрывали дни. Скрывали наши встречи.
Скрывали сны. Скрывали вся себя..
Мы в бликах солнца. В тихом дуновенье
Ресниц желанных, дремлющих к утру..
Бросались в пропасть. И свои виденья
Хранили свято. Жадному костру
Мы доверяли лишь. Желания и чувства.
На ветхих прописях корявеньким шрифтом..
То было наше древнее искусство.
Мы брали всё, оставив на потом
Воспоминанья. Жесты. Взгляды.
Плеяды миг. Манящие уста..
Ты...

Слякоть: чувства, сомнения, глазки…
Сырость: мысли, неверие, жесты…
Грим выглядывает из-под маски.
Слёзно. Скучно. Зеваю… Фиеста.

Бесконечная в рифме и стиле
Виртуально-противная Слякоть.
Тем несчастным, которых избили,
Не особенно хочется плакать;
На кого замахнулись случайно,
Вспоминают торжественно, стоя…
Но фальшивят, юродствуя тайно –
Кетчуп льют вместо крови и гноя.

Слякоть: сель, имитация горя.
Сырость: пафоса пир, куртуазность.
Сладких слёз бесконечное море.
Грязь...

Мы повторяемся: в движениях и снах,
В своём стремлении добраться до истоков,
В способности средь дня бродить впотьмах
И верить в новоявленных пророков.

Мы повторяемся: в любви к своим мечтам,
В красивых жестах и скупых ремарках.
Однообразие крадётся по пятам –
Нас, отражая в праздничных подарках.

Привычка, проникая льдом в стакан –
Снижает градус, ослабляя пламя,
(На лёгкий бриз снисходит ураган)
И белое выбрасывает знамя.

В кабаке сидел я рядом
С человеком пожилым.
Под его пытливым взглядом
Я вдыхал табачный дым.

Было мне всего лишь двадцать,
А ему за пятьдесят.
И никак не разобраться,
Что глаза его хотят.

Заиграли на гитаре,
Только мне не до того:
Может я в хмельном угаре
Чем-то оскорбил его?

Оскорбил и не заметил,
Словом, жестом, как дурак.
Нету худшего на свете,
Чем обидеть просто так.

И, не выдержавши взгляда,
Так сказал ему: «Отец!
Не сердись, ну-ну, не надо,-
Я обидеть не хотел...

Шаги, километры,
Жесты и чувства,
Мечты – кинолента,
Смешно и грустно.

Эмоций ошибки,
Слезы и мысли,
Ведь все очень зыбко.
Может быть – если…

Хотя, все напрасно,
Время не лечит.
Оно так бесстрастно
Сердце калечит.

Обманы, дороги,
Все между нами.
Судьба и тревоги,
Старость с годами.

На лицах морщины,
Ноги и руки…
Как не умолимы
Все наши муки.

Любовь, ожиданье,
И вера в чудо,
И сердца признанье.
Живем как будто…

До дрожи в коленках,
Болью по телу,
В трехмерных...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Слова и буквы, боги, жесты,
Фигуры, пол и цвет волос;
Лепёшкой – азиата нос,
И клюв ревнителя фиесты…

Несхожие! Смотрящий вниз
Глотает мелкие детали,
Но небо разглядеть едва ли
Тому, кто любит падать ниц.

И смех и слёзы – диссонансом
В фальцете слышен баритон
Басы скрипучий гасят стон,
И зреет неподвижность танцем…

Больные, крепкие как сталь,
Здоровые – на вид – калеки:
Источники, лиманы, реки,
Текущие в себя и вдаль…

Я так задумчиво смотрел в ее глаза,
Сквозь призму бликов что мелькают на экране.
Она сжигала сущность веры в жизнь до тла,
Надежду только веры в красоту оставив.

Приятен жест, приятен этот взор,
Который как гипнозом убивает разум.
И проникая в сердце словно вор
Берет свое и драгоценное все сразу.

Пора уйти, забыть, сказать прощай,
Развеять мысли, быть чуть-чуть скромнее
Но только достигая безразличья край
Оприходит страх утраты все сильнее...

Подобно тучам грозовым,
Что накрывают чудный город,
Подобно тем толчкам земным,
Что разрушают башни в порох,
Вы лезвием по сердцу мне…

И тут же бурей в голове
Все отозвались откровенья.
И ниоткуда на стене
В момент один – все наше время.
Но парус снова одинок…

Кричать, извольте, нету сил.
А Вы сполна уже сказали.
Молчать – и снова я уныл,
В тиши лишь громче звук печали.
Вступает в силу приговор…

Подумать только – «Неужели?
Нет, право, это не со мной!»
Но взгляд на взгляд...