Прощальный ужин

Ты сказала раз и навсегда.
Больше этого уже не будет.
Ни теперь, не позже, никогда.
Его голос тебе сердце не разбудит.
Он тебя не любит и не надо.
Ты его не будешь умолять.
Так хотелось быть тебе с ним рядом,
А теперь, да стоит ли страдать?
Проводив его прощальным взглядом
Сможешь наконец свободной стать.

Из кожи вон упрямо лез...
И я отныне им, «поэтом»,

Довольна... С памятью такой,
Которой сам цены не знает,
Непозволительно главой
Качать, что, мол, не понимает...

Что память парня ого-го! --
Мое вниманье обратила
Стажерка, что взялась его
Тестировать...
-- Вот это сила:

Он полстраницы без труда
Легко на слух запоминает,
Лишь раз услышав – это да!
-- Журфак. Здесь всякое бывает...

Наложен навсегда запрет:
Нельзя по русски на уроках
При всех и даже тет-а тет...
За...

Загляни в мою душу, друг.
Посмотри, что творится в ней:
На один лишь ушедший миг –
Миллион не понятных вещей.
Это даже уже не смешно…
День за днем я схожу с ума!
Я мечтаю о смерти, но
Боюсь падать в просторы сна.
Я боюсь, что уже не смогу,
В темноте будущих лет
Отыскать мою тишину
И найти на вопросы ответ…
Чтоб не мучиться вновь и вновь
От просто желания знать:
Почему я не понял любовь
И уже не смогу понять?..
Это все, наверное, бред…
Просто звук непонятных слов.
Только...

Спешу по трассе я вдоль речки, речки Пинеги.
Качу на север смело, следом за пургой,
В просторах неба черно-, черно-, черно-синего
Луна встаёт над заметенною тайгой,

Незамерзающей блестит под носом лужицей.
Пустынна трасса – разошёлся Дед Мороз,
И, лишь порою, как-то, очень уж по-дружески,
Мигает встречный, жёлтым глазом, лесовоз.

Мечты на стекла наморожены узорами,
Их без проблем ладонью нежно отогреть.
Ты не грусти, дружок, ведь это очень здорово
Вот так катить на Норд и молча...

Легли на землю сумерки,
А вскоре ляжет ночь.
Я шелест его голоса
Подслушивать не прочь.

В минутном наслаждении,
Сомкнув сонливо очи,
Услышу на мгновение
Прощальный возглас ночи.

И вот уже, какой рассвет
От ночи счастья пробуждает.
И льётся тёплый, нежный свет
В нашу постель и понимает,

Что мы встанем, поедим,
Поблагодарим за сладкий привкус
И к гуще кофе обратим
Свой взгляд от сожаленья.

Что отлюбили эту ночь
И больше мы такой не встретим.
Нам лишь осталось превозмочь...

Вновь на засыпанном листвой
просторе улиц предрассветных
гуляет ветер озорной
в парче из листьев разноцветных.

Но встанет дворник, примет душ:
холодный, чтобы сон наружу,
и выйдет в мир просторных луж,
и беспорядок весь нарушит:

сметет упавшие листы,
шагая буднично и чинно.
И станут улицы чисты,
но будет грустно и обидно,

что этот разноцветный рай
с его прощальной красотою,
увидев, тут же подметай
неторопливою метлою.

А после, осенью пленен,
упрямо смешивая...

Нынче снова, затопили соседи,
Капли падали одна за другой,
И в душе вдруг стало тоскливо,
Словно дождик лил в квартире моей.

С каждым звуком капель упавших
Вспоминал я прощальный твой взгляд
И свой голос, нервно дрожащий,
Как просил тебя не уходить...

Пил я с горя, как перед разрухою,
Водку лил, через рюмку плескал,
А в углу все так же отчетливо
Звуки капель, как шаги за окном.

Я уснул, а капли все падали
И мне снилось, что в темном углу:
Это слезы мои тихо падают
В...

Забыть о прошлом и не вспоминать,
Не думать о мечтах своих печальных,
Не повторить уж никогда тех слов прощальных,
Лишь молча, глядя в потолок, лежать.

Не помнить о разлуках и потерях,
Не верить вещим снам и колдовству,
Не целовать в росинках мокрую траву,
Уж никого не ждать и никому не верить.

Не спать ночами, не писать стихов,
Не жить, не мучиться, не плакать, не бояться,
Хотеть мечтать и не уметь признаться…
Что с нами, все же делает любовь!

Он был песнью ее, хотя она петь не умела,
Был ее тишиной, когда ей не хотелось молчать,
Луком гибким он был, но она растеряла все стрелы,
Он был светом ее, что она забывала включать.

Был страницею книги, что выпала где-то в трамвае,
Был прощальным письмом, что она не успела прочесть,
И он стал сентябрем для нее, заблудившейся в мае,
И упав на колени дождем, прошептал ей: «Я здесь…»

Рождена я на Диком поле,
где любили предки мои.
Их мятежная жажда воли
бродит хмелем в моей крови.

Дует в спину попутный ветер.
У порога ждет конь гнедой.
Позабыв обо всем на свете,
я умчусь от земли родной.

Там остались чужие судьбы,
затихает прощальный плач.
Я прошу вас, не обессудьте,
меня конь мой уносит вскачь.

Я лечу за вином свободы
много дней, не смыкая глаз.
Я вернусь непременно, чтобы
напоить свободою вас.