Пророк мухаммед

Ты от жизни устал,
Свои крылья сломал,
Забросил их в чулан,
Понял - самообман.
Всё не так уж сладко
Путь наверх не гладкий.
Держи крепко удар
Всё это перегар.
Ты сбился с дороги
Думаешь убогий.
Упал. Не плачь, вставай.
Друзей не забывай.
Вправо-влево расстрел,
Но, а ты как хотел.
Вчера вены вскрыл друг,
Опять замкнутый круг.
Мы теряем своих
Дела нет до других.
Таинственная вязь
Да, с тем миром есть связь.
Ты слышишь их шёпот?
Зовут…Чей-то ропот.

Давай жми, жми в педаль...

Как прекрасна в Свете лучезарном женщина кормящее дитя.
Любовь струится из под грустных глаз и безысходность бытия,
Но силу ей дает ребенок, божественной судьбы венец.
Проходят люди мимо, неведомо слепы, их опьяняет самоэго, к себе и для себя.
Сидит Мадонна тихо, в руках дитя любви, гранита лестницы подземки, и люди не родня.
Мой мир, такой он разный, у каждого свои дела и нет тоски утерянного Рая, и нет тоски услышать стон, мучений тысячи пророков.
Но хор поет, поет с Небес на Землю, в...

Как искренность перед сокрытым чувством,
Перед игрой холодного ума,
Как клич пророка перед синема -
Земная жизнь бледна перед искусством.

«Вот это жизнь!» - воскликнули давно
На то, что человеком создано.
С тех пор цветок искусственный не вянет,
И так красив, что всех подправить тянет
Реальность жизни - Божее кино.

Актёрский сонм и горд, и говорлив:
Две трети разобижены на роли.
Рассержен осветитель как халиф:
«Включить второе солнышко им что ли?!»
Но Режиссёр блаженно терпелив...

Едва смирила ретивое
Молитв особых череда,
И в храмах, устланных травою,
Закрыли царские врата -

Как потемнело в поле чистом,
И к речке тенью потекло,
И заклубилось небо мглистым,
И вдруг - нависло тяжело.

Где ветер в луки гнёт деревья,
И косо пыль метёт с дорог -
Как неприкаянна деревня,
В садах и крышах бугорок!

Сметёт! Пророк
Илья помчался -
Под колесницей не стоять!
Над старым сумрак и сгущался,
Чтоб, треснув, новым просиять.

Бывало, девки даже знали,
И меж собой...

С раскалённых оранжево-красных листов
В небеса отправляет нахмуренный гений
Стайки букв обожжённых и пепельных слов,
Опалённые фразы, золу откровений.

Беспощадная правда, опасные мысли,
Благозвучье хрустальных пленительных строк
Улетают в трубу.
Смотрит вслед им пророк,
Часть души отправляя в надзвёздные выси...

Нам в палаточке не было тесно.
Всё, что будет, я знал наперёд.
Мы читали стихи, пели песни,
Говорили всю ночь напролёт.

Ты ребёнком была, недотрогой.
Моя прежняя жизнь – суета.
Пусть измучило нас непогодой,
И туман горы скрыл, как фата.

Мы устали считать километры.
Три ночёвки, рюкзак за спиной.
Дождь за ворот, в лицо – злые ветры.
Помогало общенье с тобой.

Я, признаюсь, мечтал ненароком
Заплутать здесь с тобой навсегда.
Хоть и не был великим пророком,
Знал, что нас разлучат...

Вольна игрой, итог всегда не тлен,
Зависит от удачи – от пророка…
СУДЬБА – порог и человечий плен,
Ставит сети тёмные для подвоха?!
Больна! Голос разума не слышит,
Глоток решительный берёт для вздоха,
Результат! Больной уж славно дышит!
Как велика награда жизни Рода!
И слышишь, бьётся часто пульс. Больна ль?!
Нет! То признак отсутствия предела…
Вольна, так пой. Пусть бесится печаль.
СУДЬБА – же сладострастием взлетела!!!

Молчанье ли овец, или полет орла
Достойны все ж хоть фразы мудреца,
И боль отдельногот глупца
Наилучшего достойна врача.
Но боль лишь - мы, и овцы - мы,
Лишь мысли в небе до поры...
Так где ж - мудрец, и где же - врач?
Нам дан один лишь, то - палач.
Орел небесный канет в бездну,
Овце молчать уж невпервой.
Неужто столь безразличны небу,
Что это утверждаем головой?

* * *

И пойман в сети рыболов.
На каменщике - каменные плиты,
И те, что играли в богов,
Землей...

... И ни в чём не нашёл утешенья,
И страдала душа...

И являлись к нему иудеи,
Распалялись как угли в золе -
И ему предлагали идеи,
Что рассеяли их по земле.

И являлись посланцы пророка:
Похвалив многоженства кровать,
Предлагали - сие ль не жестоко! -
Чтобы русским вина не пивать.

Думай, князь! Чтоб не вскрылась проруха:
На горячем осыплется грим -
Русский дух чужеродного духа
Не потерпит над духом своим!

Вот уже и десяток столетий
Пролетел, как ответ на вопрос...
Чуть...

Женщина в красном, как ясное пламя металась,
Пыл маскарада и вьюги внезапной лавина.
Где-то в метели она навсегда растворялась.
Только молчал Пианист, все страданья отринув.

В музыке этой усталые души тонули.
И никакие другие его не прельщали.
Только в печали они в ту аллею шагнули.
И растворились все беды у них за плечами.

Женщина в красном, но кто она, где и откуда?
В этой стихии, как странная боль проявилась.
Ждали тогда откровенья другие и чуда.
Только богиня в аду в этот миг...