Проплывать

Сам себя организуя,
Выйду в сад я спозаранку,
Прогуляюсь босо, рамку
Пчёлкам в улик принесу я.

Наслаждаясь кущ цветеньем,
Всё пройду неторопливо:
Сеянцы вот. Тополь, ива
Обеспечивают тень им.

Ивы много – ещё встретим –
Смог пустырь ей побороть я.
Влажность, тень и плодородье
Достигает мастер этим.

Дальше пруд большой, красивый,
Кое-где чуть берег в тине,
Островок посередине
Весь обсажен как раз ивой

Пестролистной, шаровидной.
Справа дрок, герберы, тисы,
Гинкго, астры...

У коровы огромные глаза,
у тигра огромная пасть.
В озере осеннем облака проплывают.

Осенний вальс над парком проплывает –
Шарманщик-ветер крутит вальс листвы.
Случилось то, что в жизни раз бывает –
Мне в этом парке повстречались Вы!

Всё также ветер танцевал с листвою,
Куда-то люди по аллеям шли,
Но понял я: нас в парке только двое,
Все остальные сразу разошлись!

И то, что нельзя выразить словами,
Душой и сердцем я Вам передал,
И закружился ветер между нами,
Когда в ответ Вы мне сказали: «Да»!

Бродили долго мы потом по парку,
Но возвращались в ту аллею вновь...

Зубами с корабельного сплава
он грыз оставленный сухарь,
в мешке – трофей, добыт под Влтавой,
кинжал резной, дамасская сталь.

Теплушка щёлкала на стыках,
гудел протяжно паровоз,
в полях широких и безликих
лежал озимых купорос.

Порой, грачи сорвутся в стаи,
просёлок проплывает, грязь,
и - ровное небо и цветами
зарницы плещут, веселясь.

Из серых вётел близ разъезда
торчит простёртый транспарант,
и, словно ряжена невеста,
на сцене девка «сыпет град».

Москва огромная, чужая...

Раскаленный пыльный город,
Тащат лошадь в поводу,
Мерно цокают подковы,
Лошадь дремлет на ходу,

От асфальта жаром пышет,
И дорога не легка,
Лошадь часто-часто дышит
Ходят ходуном бока

Вот и площадь и под солнцем,
Ей работать целый день,
Людям кажется что просто,
Лошадям бывает лень,

Целый день, катает лошадь,
Всех желающих детей,
И полным полна вся площадь,
Отдыхающих людей...

В синем небе проплывают,
Легкой дымкой облака,
Лошадь головой кивает,
А в глазах...

Зажигает звёзды ночь
Над просторами вселенной,
Уплывает вечер прочь
Время снов и наваждений...

Месяц выглянув тайком
Из за тучи показался.
Сонный Леший, босиком
На пенёк большой взобрался.

Кочедыком* стук, да стук
Чинит старенькие лапти...
Филин взгромоздясь на сук,
Передёрнул шеей зябко...

Лунный свет посеребрил
Гладь зеркальную водицы...
Тени ночи разбудил
Проплывают вереницей...

На лужайке у пруда
Хороводятся русалки.
Плещет ти"хонько вода...

Тихой поступью царицы ночь пришла. Взошла луна.
В тёмно синем небосводе проплывают облака.
Лунный свет лёг на тропинку, что бежит передо мной.
А вокруг сплошная темень, хоть садись и волком вой.

Слева, справа сплошь деревья и высокие кусты.
Впереди раздался шорох, слышу плеск речной воды.
Надо мной шум крыльев птицы на охоте знать сова.
По тропе к реке спускаюсь, вот камыш и вот река.

Чёрной лентой маслянистой тихо медленно течет.
А в разрыве туч холодных луна жёлтая плывёт...

Солнце нас согревает лучами,

Ослепительно ярок их свет,

Льется он над полями, лесами,

Над страною всплывает рассвет.

Цапля серая нынче в работе,

Еж колючий свой ищет прикорм,


Выпь засела на мутном болоте,

Сойка машет прощально крылом.

Только речка тиха и спокойна,

А вдали гор большая гряда,

Льются нежные звуки валторны,

Облаков проплывает чреда

Сегодня праздник у меня, его ждала полгода,
Закончив все свои дела, я еду на природу.
За маленьким окном авто так и мелькают виды.
Тому, что мой ласкает взор, художник позавидует:
Зелёные там парки и зелёные газоны,
В зелёных маленьких кафе зелёные вазоны.
За городом зелёные леса, поля и рощи,
И, как ковры зелёные, луга их дождь полощет,
Зелёные обочины вдаль мимо проплывают,
А камышей зелёных ноги в речке утопают.
На даче, сплошь зелёной, есть и солнышко, и тень,
Зелёной...

Слух пополняет библиотеку шумов, проплывая над
зимним городом, облаком налегке, местами слега простывшим;
и случайно выловленный из толпы взгляд,
случайный, как порыв ветра,
вдруг напоминает о музыке летних крыш;
и это мгновение – такая же загадка,
как сотворение мира,
когда что-то входит в тебя безвозвратно,
а после молится замёрзшими пальцами у камина
собственному воображению,
выкроенному по образу и подобию
мерцающий тени свечи у окна.

А поблизости – чёрный огонь занавесок...