Пропавший солдат

Он был гитаристом, каких поискать.
Ему всех роднее гитара.
Любил лишь упругие струны ласкать
И корпус берёг от удара.

Но парня судьба занесла в те места,
Где часто седеют до срока,
Где пули по-птичьи свистят по кустам
И мало от музыки прока.

Там песен всё реже просила душа,
Устала от крови и мата.
Не струны гитары, а сталь «калаша»
Привычней для пальцев солдата.

И парень вернулся оттуда живой,
Но руки оставил в санбате.
Сидел он и думал, а над головой
Гитара...

Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.

Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.

Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун - полубес
От кого-то куда-то бежали.

А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Грома раскаты
На небе покатом.
Падает дождь с высоты.
Капли - солдаты,
Гневом объяты,
Рушат опоры, мосты.

Устья, истоки
Смешались в потоки,
Несутся бурлящей водой.
Честь и пороки,
Глупцы и пророки
Тонут, равны пред бедой.

Вздыбились волны,
Как горы огромны.
Ужас в них катится, жуть.
Горько и больно.
Звон колокольный.
Вот и окончился путь...

Твой Вася Тёркин - наш герой, он всего иного пуще,
А может круче, в нём порой, смысл кроется погуще…
Как бы ни была горька жизнь без правды сущей,
Слово молвим про бойца и мы в строке кипучей.

Первый склад про молодца, в дни годины скорбной,
Веленьем совести – борца, утвердим в пыли походной.
И забыть, того, не вправе, мудрой мысли верен чёт,
Наш герой привязан к славе, раз - родился, на два почёт.

Жар уходит за пригорки, в так далёкие края,
Замерзал Василий Тёркин в шубке белой...

И снова утро
день отметит
начало мира, суеты
и факел пламенных иллюзий
зажжется призраком мечты

отсрочка. Снова.
Кто здесь?
Я.
Я?
Солдат безжалостного слова
или отшельник… впрочем зря
ответит тот, кто хочет пищи

и мы с тобой все знаем, да?

Он может показаться нищим,
Правдивым, безупречным.
Я…
буду вслушиваться в голос,
Глаза ума прикрыв на миг

Тогда смогу увидеть.
Кто этот «я»..
Реальность?…
Лик?...

И тишина…

Жизнь проходит в бесконечном круге.
Словно поезд мчится все быстрей.
Где же вы теперь, друзья – подруги
Комсомольской юности моей?

Как давно не виделась я с вами!
Не пересеклись наши пути.
Соберемся с прежними друзьями.
Сколько нам одним еще идти?

Вспомним класс, палаточное лето,
И свиданья в яблочном саду.
Теплоход и алые рассветы...
Ленинград и лебедей в пруду.

Выпускной... Веселый грустный праздник.
И учительский большой наказ:
Повзрослев, ты иногда, хоть разик,
Загляни в...

Бодрый бдит солдат в ночном дозоре,
Сканирует на ощупь темноту широт,
И как говорится, попросту, в природе,
Охраняет тыл свой и родной народ.

Вот грозный двинул враг по бездороге,
Враз крушит все достояния всерьёз,
Вставай страна огромная в задоре,
Вновь донимает вражеский обоз.

Гнусный воет ветер в диком поле,
Бороздит просторы борзый оккупант,
Своей клешнёю в глинистой породе
Оставляет сольный дивертисмент.

Тайный сложен домик на полесье,
На посту у входа молодой курсант...

Жил давно на свете сказочный кудесник,
Для людей обычных непонятен был,
Но богатством редким стал он всем известен:
Доброты алмазы в сердце он хранил.

То был врач искусный: исцелял бездушных.
Он будил любви в них спящие цветы,
Веру давал слабым, а надежду-грустным,
Помогала в этом сила доброты.

За свою работу не просил он платы,
Не нужны монеты, если есть любовь.
Помогал он бедным и вдвойне - богатым,
Ведь последним легче разболеться вновь.

Врач смотрел на небо по ночам...

Злодейка-ночь зимой длинна, лишь снег луной зажжен.
Морозу внешность не важна, чинов не знает он.
Не страшен, правда, он тому, кого родные ждут,
Чей дом наполнен добротой, несет тепло, уют.

Гигантский город, весь в огнях, прорезал пустоту,
И каждый маячок в окне, как компас на борту.
Но теплой сытости покой не признает устав
Печальной армии одной, живущей в городах.

Приказ дан каждому бойцу : за жизнь вести борьбу
И все трофеи собирать в дорожную суму.
На лбу солдат стоит клеймо...