Промзоны сердечный романс

Учитель жив, язык умерший, воскресил, в
сознании, повес, которые любили без,
оглядки, а он, он жил как диоген жил в кадке,
молебен заказал, (писал псалмы), чтоб жизнь
была и отчество своё не забывалось, «греши-
лось» и раскаянья, рекой и сладкий, горький,
золотой, прошли по нам по спинам по хребтам,
пошли долой, чтобы забыть, что вам познать,
ещё не предстояло, забрало, завершило, замо-
тало, то ощущение, проникшее в сознанье, что
света капли на свиданье, покинул он себя, при...

А живою трудно быть, любимый,
Исполняя танец не вдвоём...
Сложно, по реке неторопливой,
Плыть дельфином в новый водоём.

Прошлым сны развеялись остудой,
И разбились небылью мечты....
Я и Королева и Гертруда,
И осколком, в Кае, мерзлоты.

Где я, кто я - выразил создатель,
Тенью расписавшись на холсте.
И челом бьёт в новое податель,
Дав заявку истиной мечте.

Расплескав водицу по озёрам,
Встречные в со-чувствие реки,
Хочется восполниться у моря
Нежностью любовью-красоты...

И...

Вечер. Сердце разъято на атомы…
Ночь. И жестких эмоций обвал…

Мне друзья нужны.
Не кураторы.

Комментаторов — не нанимал.


А Тропа вся в огне… Иисусова…
Как пройти?
Как постичь?
Как простить?

Все пройдем. Если верим без устали.
Комментаторам — не пройти.


Я в ладонях растер: да не курево…
Пальцы — шли серебром и свинцом…

И полыни горечь сатурнова
встала в комнате
бледным кольцом…


Я дышу.
Я душою щупаю —
одностишье… а может, роман…

Ей, гараж! Всё дошло...

Весёлая, девчонка озорная,
Я головы кружила и кружу,
Флиртую и флиртовала,
Смеялась, но никого

Не допускаю до
Себя и сердца своего.
А в сердце он, но
Нет его, причина

В чём? Односельчанин
С ним в армии служил,
И всё смотрел, завидовал,
Ехидно улыбался, проходил.

А я не понимала улыбок
Этих смысл, молчал
Любимый, не писал,
И поняла я, разлюбил!

В письме подруга написала,
Зачем тебе он, он женился,
Взял женщину с двумя детьми,
Сказал, зачем нужна «такая»

Мне! Какая...

Шаги мои — в грешной земле…
Расщелины. Ямы. Завалы. Заборы.
То насухо. То подшофе.

То рокот сердечный. То скрежет зубовный.


И гул многотонных пластов
породы пустой: человечьей… портфельной…

Не надо. Не дай вам Господь —
промерить шагами
тот опыт подземный.


Метанья мои. По земле.
Скитаюсь и каюсь. Но не отрекаюсь.
И вязну в хохочущей мгле.

И крылья тайком мастерю. Как Icarus.


Не знаю: удержат ли груз
консоли мои… элероны… и судьбы…

Но знаю: с обрыва...

Как тихо за окном, умолкли птицы,
Уснули внуки...Сна идёт пора.
И хочется мне чиркнуть на странице
Хоть пару строк душевного тепла.

И пожелать, родным, спокойной ночи,
Чудесных снов, что в яви расцветут,
Коль прозвенел сердечный колокольчик
Нас приглашая в новое взглянуть.

Пусть будут ясны ваши дни и ночи,
Пусть утро будет нежное всегда,
Когда открыв бескрайней силы очи,
Вас поведёт душевная звезда.

В красивый путь без цели и названья,
В уютный мир безбрежности миров,
Где...

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы.
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон...

Не смейте обвинять мужчин. Ни в чем.
Они едины. Как святое семя.
Они во тьме
пронзают нас лучом.
Они умрут за нас. Дай только время.


Хранители — и дома, и души.
Воители во благо государства.
НА ДВАДЦАТЬ ВЕЧНОСТЕЙ ПРИШЛИ СЛУЖИТЬ.
Не ошибайтесь. Не минут на двадцать.


А мы их топчем. И ведем к костру.
А мы им изменяем. Скуки ради.

И рвет меня — за маму и сестру —
отца и брата сдавших
Торквемаде.


Кто я такая?! Мне пятнадцать лет.
И мой возлюбленный — меня голубит...

Боль кровоточит глубоко во мне
Поруганная вера безутешна.
Что толку забываться в пьяном сне,
Ведь даже жизнь с истока не безгрешна.

Чудесны дни, когда весна кругом,
В душе, в природе, в помыслах и чувствах.
И часто так становится мне грустно,
Всё лучшее уходит быстрым сном.

Уже не купишь то, что не дано,
И, что ушло, руками не захватишь.
Но вот беда мы ищем всё равно,
Побольше счастье на чужой кровати.

И клятвы все останутся пусты,
И лживыми сердечными признанья,
Разведены...

Я сегодня всю ночь
одного человека спасал —
от сердечной хронической, мать его, ПЕРЕдостаточности…

При обратном диагнозе я бы колол аспаркам.
Ну а здесь: передоз. Много сердца.
Сплошное ребячество.


Человек уверял: всё нормально… со мной так всегда…
И подкалывал:
вон, дескать, лекарь… самим небом послан!…

Он не знал: оставались секунды… а не года.
Он забыл наши встречи:
КОГДА Я НЕ СПАС ЕГО. В ПРОШЛОМ.


Я спасал человека. Кого же еще мне спасать?!
Рампы свет по глазам...