Промелькнуло В памяти моей

И опять, под мерцанием лика луны,
И под звуки тонкой, печальной струны,
Я тебе расскажу о горе любви.
Ну, так что же, в картину мою загляни:
Его имя сокрыто, его памяти нет,
Он уже не увидит солнечный свет.
Он теперь лишь легенда старых веков
О коварной любви великих богов.
Он не мертв, но вся жизнь его умерла.
Почему же любовь его так предала?
«О, прекрасный из всех, кто ходил по земле,
Что нашел ты в этой холодной Луне?
Ведь твоя красота была даром богов,
На земле не нашлось бы...

Исчезают очертанья зданий,
Скрытые от зрения туманом.
Утреннее зыбкое сознанье
Тщетно чертит схему новых знаний.
Образы размыты сизой дымкой.
Верен лишь остался путь касаний.
Движешься в пространстве невидимкой
Между тусклых мутных очертаний.
В сером сумраке неведомые звуки
На сердце оставят отпечатки.
Затаились где-то в промежутках
Памяти знакомые загадки.

Смятение

Мы дети могил стальных городов
Мы зомби раскрашенных в хаки домов
Когда родились, мы получили в наследство
Наших родителей трудное детство.

Мне надоело жить в замках из глаз
Быть вечным рабом бескрайнего неба
Я хотел бы закончить все дело за раз
Но нет у меня ни рыбы, ни хлеба.

Я не хочу смотреть в эти глупые лица
И спрашивать молча о сущности слов.
Мне нужно отсюда тихонечко смыться
Чтобы навечно уйти из Королевства Снов.

Я прыгаю с крыши и падаю вверх
Меня ветром...

Хотел бы я представить себе Истину?
Где образ взять? Из памяти моей?
Куда бы ликом взора я не кинул,
Одни лишь отпечатки от идей.

Тогда пойду другим путем -путем творения,
Я помню следа творчества печать.
И проплывут передо мной стихотворения,
Которых мне еще и не начать.

А Истину представлю - познания плодами,
Познаньями добра и зла и сути всех вещей.
И хоть светила и вращаются веками,
Бессмертен только сказочный кащей.

Теперь плоды я наделю телами,
И первый плод я назову...

Долго не вспоминал,
но вдруг, пришло на ум,
ты мой покой украл,
спокойствие шатнул…
Опять тревожит все,
чего-то ждет душа,
и тело что-то ждет,
и память чуть дыша
рисует мир в цветах,
придумывает жизнь…
И время не в часах,
А в памяти души.

Эхом падает гомон ушедших столетий.
Еле жив, самолет сублимирует важность момента.
Тайный смысл, свысока, затяжному мазку на мольберте
Придает одинокий, - тем ярче, - голос рассвета.

Губы упрямо не соглашаются: хватит!
Мы привыкать и прощанья шептать зарекались,
Памятью густо надежду пересыпали
И вразумить обреченно постылую жажду пытались.

Образы, влившись в аккорды изысканных маршей,
Неумолимо собой вытесняя прозрачность,
Рвутся о тонкие догмы, - где тонко – там рвется...

Вспыхнули в глазах твоих зарницы,
Разгоняя сумрак голубой.
Зашуршали в памяти страницы –
Те, что исписали мы с тобой.

Кое-где бумага пожелтела,
И чернила выцвели слегка.
Только это не меняет дела,
Коль тверда, по-прежнему, рука.

Коль, по-прежнему, строка ложится,
Как волна морская на песок,
И готов я на тебя молиться:
Ты и есть мой самый главный Бог.

А, когда за гранью мирозданья
Побреду я Млечною Тропой,
Звезды мне подскажут заклинанье,
Чтобы мог я встретиться с тобой….

Если вдруг тоскливо станет очень
От мельканья черно-белых дней,
Загляните, как бы, между прочим,
В зазеркалье памяти своей.

Пусть лиловый сумрак подсознанья
Вас накроет ласковой волной,
И всплывут со дна воспоминанья,
Понесутся длинной чередой.

Вспомнится Вам терпкий запах сада,
Пролитого утренним дождем.
Мама молодая где-то рядом.
Мир пропитан светом и добром….

Вы пришли на первое свиданье.
Стрелка на часах сейчас замрет.
Где блаженство – там всегда страданье:
В зазеркалье...

Обрывки фраз расплывчатых
Сгорали, таяли на чувственных губах,
Испуганные слезы были призрачны,
В глазах дымился пеленою страх.

И падал неподъемным грузом
Любой неосторожный взгляд,
И тело в кандалах конфуза
Горело слабостью, как листья в сентябре горят.

Надежды гибли, о каменья разбиваясь,
И оборотнем обращалось в зло добро,
А мысли на свободу вырывались
И падали на окровавленное дно…

И отражался серый дождь в тумане,
И потрясали гроздья молний небеса,
И разум, помутившийся...

Удар.
Все затопило светом,
На ухо что-то шепчет дождь.
Удар.
Окно открыто сильным ветром,
Мелькнуло что-то в потолок...
Удар...

За каплей капля
Тонкой лентой ползут к ногам
Быстрей, сильней.
И вот уже лица касаясь,
Напоминают шум морей.
Удар.

Нежнейший шелк становится медузой,
Скользит в пучине тихих вод,
И четки, будто бы жемчуги,
Мелькают мимо взора...
Движенья медленны и нежны.
Гармония меж телом и душой.
Ресницы пропускают свет небрежный,
Танцует словно он живой...