Промчаться

Будто праздновать по старинке
Горю выпало.
Раскроила зима снежинки
И рассыпала.

Заболела она тоскою,
Закручинилась.
Так отчаянно ветры воют,
Выдав искренность.

Я с ветрами по-волчьи плачу
Неприкаянно.
Возместить тепла недостачу
Жду отчаянно.

Нет того, с кем забыть дурное –
Проще лёгкого,
Лишь печаль-кручина с тоскою
Бродят около.

Припев:
Не зима в природе, а зима в душе.
Счастье не находит рая в шалаше.
Грусть мне мать родная и сестра – печаль
Вынудят с ветрами волком...

Летела пуля прямо в сердце,
Промчалась быстро и легко...
И вот уже в прекрасном венце
Зияет красное пятно.
И лишь на миг перед глазами
В каком-то странном полусне
Сверкнула молния словами
И растворилась в тишине.
А в то мгновение застыли:
И слезы, шепот, смех людей,
Ведь многие себя корили -
Не упасли своих детей.
Ну, а душа...
Она взлетела, с надеждой ввысь, на небеса,
И на прощанье посмотрела
На всех нас, вместе навсегда.

Начало поэмы https://www.sunhome.ru/poetry/1158574

18
Славная жизнь началась у гонимого Ге́рой,
На Кифероне нашёл примененье рукам –
С луком на вепрей охотился лучше берберов,
Вольно гулять по лугам не давал он волкам.
Ни одного не пропало животного в стаде,
Лучшего не было в местности той пастуха,
И не нуждались загоны в высокой ограде –
Волки держались подальше всегда от греха.

19
Скоро достиг он огромного веса и роста,
Бегал, как ветер, легко догоняя волков,
Только коня...

Пришла к мудрецу его друга супруга.
«Ты старый наш друг и вдобавок мудрец.
Какая-то в доме кружит злая вьюга,
Ругаемся часто, не виден конец!»

Всё выслушал молча. Видать, накопилось.
Покинул на время страдалицу он.
Едва лишь вернулся, тотчас удивилась,
Узрев на ладони у друга флакон.

«Прими от меня эликсир примиренья.
Начнёте ругаться, флакон приоткрой
И капель пятнадцать, набравшись терпенья,
В сторонке ты в ротик накапаешь свой!»

Добавил потом: «Не глотай, ради бога!
Всегда...

В днях осенних, грусть душу потрогает,
Пожелтевшей листвы красотой.
Бабье лето промчится недолгое,
И опять, мир прохладный, сырой.

И опять, свежесть зябкая утром,
И туман над низиной ковром.
И под небом, от туч серых мутном,
Смотрит грустно, дом мокрым окном.

Это осень — поэтов любимица,
Полна грусти увядших лесов.
Дождь её, в их стихах строкой выльется,
Ритм задав в них, течению слов.

Это осень — пора перехода,
В мир зимы, из тепла летних дней.
И рыдает дождями природа,
В...

Незримо промчалось полгода…
Уже не нужны поезда –
Развёрнутый шлейф эпизодов
Завесил дорогу назад.

Заждавшийся стрелочник помер.
Отрезан маршрута лоскут.
Она не сорвётся в Житомир,
Ему не вернуться в Москву.

Безверную бросив затею,
Прервали почёрканный путь –
Туда, где страницы желтеют
От слов, не сложившихся в суть:

«Полгода – ничтожная малость –
Почти ничего, а за сим…»
Всего пару вёсен осталось,
Осталось всего пару зим…

Всё можно исправить? Уверен?
Из наледи будет...

Эти друзья были вместе в детстве всегда…
Играли в хуторке все дружно до поздна,
А детство проходит, так быстро оно!
Как на экране одно серийное кино.

Так и детство промчалось не заметно…
Казаки возмужали… по ним приметно!
Подросли, раздались… - в ширь они…
Богатырями стали… донские казаки!

Хутор Мельняковский навещают всегда!
Малая Родина! Притягивает завсегда…
Вот и в этот раз собрались на троицу!
Как бы вернулись в свою родную горницу.

Вспомнить как собирались в детстве...

Время хорошее — пятница,
Ждёт впереди выходной.
И начинает жизнь нравиться,
И суетной, мир Земной.

Буднее время недели,
Всё протекает в трудах.
Однообразием съели,
Жизнь они в наших телах.

Вовсе не всякий призванием,
Труд может стать для людей.
В нём к интересу с желанием,
Нужно душою быть всей.

И всю неделю я тоже,
Жил трудом в будничном дне.
Труд не тяжёлый, но всё же,
Он не призвание мне.

Вот и неделя промчалась,
Пятница — ждёт выходной.
И я забыв про усталость...

Морозный день, в искрящемся снегу!
И облака по небу, словно птицы.
И старый пес, хватает на бегу,
Остатки крошек, брошенных синице.

Дым от печей, уютом и теплом,
Дома укутал, спрятав от мороза,
А под окном, мерцая серебром,
Стоит, как страж, уснувшая береза.

На колокольне трудится звонарь,
И детский смех, звенящий у речушки.
И одинокий старенький фонарь,
На краешке поселка - у избушки.

Мелькнувший запах теплых пирогов,
На миг от суеты спасет сознанье,
Как отголосок прожитых...

От поэта остаётся
Пара строк - на эпитафию,
Парафраз - на тост, остротца…
(Что при жизни всем потрафила),

Пара женщин (в роли Музы),
Парочка грехов нечаянных,
Враг-другой (не без обузы)
И тандем друзей отчаянных.

Остаются горы трупов
Смутных, неподъёмных замыслов
И замет души, что тупо
Здесь порой рождались (замертво!)

И не просто так "бумага"
И не "датские" посланьица…
От него, как детям мага,
Тайна трюков не останется!

Остаётся от поэта
В небе чувств сгоревших зарево...