Пролить

Как февраль промчался незаметно –
он водой пролился из горсти
и ушёл мгновеньем сокровенным,
уступив весне кусок пути...

Мчится время, изменяя вехи
логике и чувствам вопреки,
и уносит в Лету без помехи
всё, что унести ему с руки...

Смягчи, о боже! гнев твой ярый,
Вины души моей забудь;
И молний уклони удары,
В мою направленные грудь!

Престани в тучах, в облистаньях
И в бурных пламенных дыханьях
Являть, колико суд твой строг;
Пролей надежду в грудь унылу,
Яви свою во благе силу
И буди в милостях мне бог!

Стрелами острыми твоими
Мне сердце всё изъязвлено
И, раздираемое ими,
Горит, как в пламени, оно;
Свои счисляя преступленьи,
В стыде, в болезни, в изумленьи,
Смыкаю я смущенный взор.
Нет предо мною света...

Весь мир тебе сокровища дарит.
Душа живая - все мое дарения.
Я- пес твой. Ты порой бросаешь кость,
Мне, как небесное благословенье.
Основа нити истинной любви-
В твоей красе, в любом твоем движенья.
Ты любишь видеть слезы? Я пролью
Потоки слез, как вешних под кипение.
Твои глаза приносят в мир смятения.
Склони глаза к поникшему в молении.
Увы! Твоих бровей Туркменских лук
Без промаха разит,без сожаления.

Ах, если б раньше я могла понять,
Что слёзы - часто, наше преступленье,
И эгоиста бурное волненье
Не сможет положительно принять
Вселенская Святая Благодать!
Горючих слёз воспета пелена
И уважается повсюду и доныне!
Но наш разлад и результат унынья,
Покоя чашу растревоживший до дна,
Так почитает "Высший Сатана"!
И далеко обходит стороной
Эфирная и мудрая Элита
Очаг заразный, плачущим разлитый,
И ухмыляется, косит в пролом дверной
Хозяин Тьмы, наш Недруг Вороной!

Соломон…
Тебя я чую
Бесконечная Душа
В Мир как в амфору большую
Ты налил Любви вина


Соломон…
Ты ведал Бога
В очах девушки простой
Много слов о любви, много
Ну а Песни ни одной

Слава Божьего прозренья
Пролилась тогда на Вас
Две Души и два мгновенья
Слились в целое сейчас

***

Общенье…
- сладкое вино
Созвучье двух…
- соединение
Нам понимание дано
Еще до самого рождения

Общение – касание
И легкое волнение
В нем нет совсем старания
В нем нет Души томления

Ты...

О, Знающий Истину, Господи-правый! Хранивший меня в гармонии с Собой!
Я пришел к Тебе с правдой, и смиренно прошу Милосердия, для всех, кто разрушил мой Мир и покой.
Боже! Верю Тебе, предаваясь Твоей Справедливости! Я не лгал и не крал.
И гордыней своей не грешил. Бедняку помогал, и земли я чужой не отнял,
Оскверненьем Святынь не испачкал я рук и души.
Я осознанно жизни чужой не сгубил, и не сделал ей боли,
но свою жизнь, прости, что не в силах я был защитить.
Боже, будь милосерд...

Настороже́ который день...
Игральной картой манит лето...
И солнце в фантике конфетном
Слегка поддразнивает лень...

И сладко пахнет сдобы дух,
Вмещаясь в доме, в час субботний.
И отдых грезит о работе,
Прислушиваясь к болям рук.

Пролившись дробно, птичья трель
Задела душу переливом...
А пассифлора - юга диво
Созрела в срок. Полна таре́ль


Дарами добрыми. Вкушаю.
В них радость, счастье, долг и дань.
Струится время в жизни длань...
Апрель течет неспешно к маю...



9/04...

Любовь есть притча во языцех,
Соблазн познать её – велик.
В юнцах и ветреных девицах
Она – лишь страсти краткий миг.

Солдат, путём прошедший бранным,
До окончанья жизни дней
В одном пребудет постоянным –
В любови к Родине своей.

Муж зрелый и жена седая,
Изведав жизни тяжкий труд,
Залогом наслаждений рая
Любовь семейную сочтут.

И все правы. Судить не будем
Сей мир за жажду светлых снов.
Но есть ниспосланная людям
Ещё и ГЛАВНАЯ Любовь.

Любовь, не знавшая искуса,
Любовь...

Страна, вернее "государство"
Убого-низменной судьбой
Манящей в дальние пространства
Народ свой четвертьвековой
Отсюда, где порой ночами
Не виден даже лунный свет,
Дороги стонут от печали,
А старики едят в обед
Вовсе не омлет...
А воздух грязный и салат из обещаний.
Да что там старики! - ребята
Не видят как здесь дальше жить
Не знают будет ли зарплата
И чем семью свою кормить.
.
.
.

Серьезным взглядом, при параде
Бормочет свежевыбритое чмо.
Эх дядя, мы такое здесь видали...

Могильный гранит – весне.
Желтушный восход крошит коврижку июньского солнца
в подливку болотной соломы, в моль тополей.
Слышишь, завяли ручьи, пустыня ноет губой иссохшего русла.
Но мне – хорошо; мне сладко от воздуха
из выхлопной трубы форточки
в перекуре вечерней мяты, в ментоловой грусти
упавшего света. Пыль янтаря выколет глаз, почки
окон сомкнутся в коконы снов – вот оно,
разряженное пространство бесчувственной
черной вены, дым тысячелетних звезд.
Гидротермальный источник ночи...