Проклятые поэты

Тонула келья в полумраке,
И в легком,от свечи, чаду
Перо скользило по бумаге
У звезд в окошке на виду.

Перо скользило по бумаге,
И появлялись вдруг в ночи
Стихи веселою ватагой
И грелись около свечи.

Посмеивались друг над другом
И спорили наперебой,
И голова от них шла кругом,
И затихала в сердце боль!

И чуть ли не горя от страсти,
Душа дымилась ,как вулкан,
И слезы яростного счастья
Катились по его щекам...

Но приближалось к дому утро
В пунцовом галстуке зари,
И на...

Нас познакомил Интернет
Не так давно и так недавно.
Нам на двоих по сорок лет
И мы Так пишем! И Так славно!
И дни парадные, дни бед
Мы делим на две половины!
Нас познакомил – Интернет,
В порту, свёл – наши бригантины.

Но нам известно – в кораблях
Свои матросы с капитаном,
И мы плывём, в своих стихах,
На разных курсах к разным странам.
И цель и судьбы кораблей
Почти всегда неповторимы.
И сотни жизней и смертей –
Пути их неисповедимы!

У всех различная судьба
И каждый крест...

От старости, избушка покосилась,
В саду и птица не селилась,
В халупе жил, непризнанный поэт,
Он жизненный искал сюжет.
Мечтал, создать поэму века,
Прославить навсегда, в ней человека,
И с ней, свое бессмертье обрести,
Но видно шел не по тому пути!
Бумаги нет, огарка нет, свечи.
За помощью к купцу он обратился,
Да, так ни с чем и воротился.
Он на работу нанимался,
Никто не брал, как ни старался.
Тогда, решил писать на бересте,
И подвиг совершил, пришел к мечте!
В страданьях...

Вы розой пальчик накололи
И, вскрикнув, бросили её.
Вы носик сморщили от боли
И молча думали своё.

Я в шутку превратить пытался
Столь незначительный прокол,
Но лишь напрасно упражнялся,
Дальнейший разговор не шел.

Откланявшись, побрел понуро,
Отчаянье плелось мне вслед.
И думал я: Все бабы-дуры.
А бабы думали- Поэт!

Нас и строят, и водят колонами.
Курс движения - строгий канон:
Влево, вправо, - и правила, тоннами,
Давят всех, заливая в бетон.

Жизнь тебя и кромсала, и правила,
Притупляя души карандаш...
Но не станешь поэтом по правилам,
Если правил своих не создашь.

Кто-то вслед бросит злобное "выскочка",
Кто-то в зависти плюнет: "паэээт"...
Ты отвесь им почтительно "с кисточкой",
Уходя в свой бессмертный портрет.

Еще бывает так: глядишь в экран
И ничего вокруг не понимаешь,
Хотя вчера не пил и твердо знаешь,
Что не дебил ты и не наркоман.
И лишь экран... и только эти строчки...
Так веселят... как рыба путассу!
Их целиком, до запятой, до точки,
К себе наверх, на крышу унесу.
На проводах ругаются вороны
На хмурость утр. И только ты, Поэт,
Подаришь мне свои оксюмороны
И вдохновишь на некий... триолет.
Я пью за Вас... За вздохи и за ахи!
За лично Вас, за разный Ваш талант...
Ведь чьей нибудь...

Мы выглядываем из строчек,
Раздвигая метафор кущи,
Зарифмованных чувств росточек
Скромно жаждет дождливой тучи.

А иначе – проблема роста,
Безусловно – нехватка веса.
Без дождя затянет коростой
Тело пламенной поэтессы,
А поэту не хватит веры,
Потеряет кураж и хватку,
Не летают как птицы перлы –
Есть повторы и опечатки.

И Талант иногда болеет.
Он впадает, как старость, в детство –
Бродит с палочкой по аллеям
И народное ищет средство.

Звон колоколен над отчизной
И Божий свет на куполах...
Я собираюсь в этой жизни
Похоронить себя в стихах!

Я собираюсь быть поэтом,
Чтоб в рифмах вытеснить печаль,
Чтоб испытать все муки света,
Расплавив душ холодных сталь.

Даю себе зарок жестокий,
Что я смирюсь и с волей рока,
Что воспою Россию-мать
И за нее возьмусь страдать!

Я буду жечь себя распятьем,
И прореку в ночи глухой
Для милой Родины — покой,
А для Земли — любви зачатье!


1999

«Пришёл я в сад мой, чтобы про запас
С собою взять цветов и благовоний.
Ведь к милой я собрался в поздний час,
А кто меня с цветами остановит?

Набрал я мирры, мёда я вкусил,
Чтоб силы для возлюбленной набраться.
Со мной друзья. Их тоже угостил
Вином в благоухании акаций.

Спиртное запивали молоком
От коз моих, пасущихся средь лилий.
Рекомендую тем, кто незнаком,
Рецепт подобный люди позабыли.

Вино пить с молоком, совсем не блажь,
Возлюбленным особенно полезно
Для смелости...

Ночами не спит романтичный поэт:
Скрипит до утра постаревшим пером,
И так продолжается тысячи лет,
И тысячи лет еще будет потом.

Обиду и боль, удивленье и смех -
В тетради излил он всю душу свою -
И личное вдруг стало общим для всех
А мир ему бросит: «Несешь чепуху».

Издатель изрежет роман на куски:
«Глагольные рифмы отжили свой век»,
Редакторы скажут: «Здесь нет новизны»,
И как-то не гордо звучит: человек.

Но только все пишет усердно пером,
Под серым покровом ночной тишины...