Проклятия

Это может быть и сказка,
Но в ней лжи нет и вранья.
В ней всё честно без прикраски,
Расскажу, как было я.

Значит так — начну с начала:
В неком царстве-королевстве,
Средь лесов изба стояла,
С речкой рядом по соседству.

В избе бабка с дедом жили,
У них не было детей.
Они Бога всё просили,
Подарить им сыновей.

Пожалел их Бог и как-то,
Лодку к ним волной прибило.
А в ней спал ребёнок сладко,
Краснощёкий и красивый.

Как обычно в сказках всех,
Ваней мальчика назвали.
И под...

Град обречённых, прОклятый град,
Стены в нём рушит, враг крепостные.
С грохотом снова взорвался снаряд,
Мёртвым завидуют в граде живые.

Град осаждённый, всюду враги,
Речи чужой со стены слышно звуки.
Молится страстно:-,,Бог помоги!»
Старая женщина в древней церквушке.

Смотрят безмолвно лики святых,
С медных икон, что на стенах висят.
Пламя свечей отражается в них,
Стены от грохота взрывов дрожат.

Взрыв — и на месте церквушки столб пыли,
Нет больше храма, разрушен огнём...

Она видит меня насквозь – ей так казалось, ей так хотелось.
Я подарил ей хрупкое ожерелье из слов,
отставив себе перерождение тишиной –
бальзам степного одиночества, уют пшеничного поля
под капельками летних звёзд.
Я вставал посредине ночи,
жег эти звезды, как свечи, читая в разводах
окна проклятых поэтов – не бессонница, нет –
что-то большее, чем все толкования снов.
Она прошла сквозь меня апрельским воздухом
шепчущихся скверов, люминесценцией беглых витрин и цветочных
ларьков. Я...

Самум-погонщик все стада барханов
Сгоняет с мест и плетью бьёт хребты…
И как эмиры недовольны ханом,
Так ветер для песков – лихой батыр.

В оазисе, прижавшись к саксаулу,
Дрожит мулла и шепчет строки сур, -
Он был улемом в Балче и Кабуле,
Теперь и сам попал на Божий суд.

Халат как парус и чалма слетела,
Верблюд кричит – воистину Раджим! –
И очень больно, и душе и телу
От горьких дум о том, как глупо жил.

И я, хотя невхож с молитвой в храмы,
А больше склонен к игрищам ума...

Он дни и ночи не листал, стучала о корму пирога,
пирог нарезан замолчал, гудка последняя тревога,
в ушах осталась, свист и звон, рассеян в небесах
сознанья, на землю опустился, стон, прошли года,
моё проклятье, любви той не было, и нет, приду-
мали, и дали лишку, на то весна не будет лишним,
отчаянье и наших лун не сбить, прошли они про-
плыли, и не беда, что мы унылы, тому, что есть не
миновать, сраженье проиграли снова, для этого не
нужно новых, где безупречность? её нет...

Все на круги своя...
Спотыкается день -
на лице бытия
пробивается тень.
Потускнели цвета,
изменяется свет...
Только круг бытия
не исходит на нет.

***
На остром лезвии ножа,
срывая жалкие одежды,
вся окровавлена Душа -
источник веры и надежды.

***
Удар судьбы. Осадок горький.
Нет к старому возврата...
И впереди одна дорога -
по лезвию каната.

***
У жизни во знамение
во всем свое лицо -
печать благословения
ниспослана Творцом.
Пока бегут видения -
минута горяча...

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,
Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою - как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца -
Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя - замолчи!-
У того, с...

Эта боль без конца – так достала,
Что ни слово – то жженная спичка,
Словно солнце, погаснув, упало,
И подбитая плачет синичка.
То ли знамя горевшее тлеет,
То ли просто настала весна.
Меня ветер уставший лелеет,
Веть забыта моя чистота.
Кровь когда-то моя обернулась
Ни сиропом, ни медом, ни льдом.
И душа моя в муках прогнулась,
Словно мир мой – горящий Содом.
Они, плюнув в меня, отвернулись,
Они просто забыли о том,
Что, когда по утру не вернулись,
Я берег для них собственный дом...

Выхожу один я на дорогу…

Месяц - молится за нас
за всех.
Ночь мне рвет
холщовую дерюгу.
И швыряет в душу
мокрый снег.


На секунду перекресток ожил…
Стены… тени… И опять – один.

Вот он я… калика перехожий…
И в суме моей
валокордин.


И в глазах моих метет бессонно
темно-белым… мокрым… невпопад…
То в судьбе – посладят, то посолят…

Зря ношу лекарства в снегопад…


Зря на суше – хлопаю, как парус…

Зря в ночи сквозь серу и озон
в проволоку - сердцем упираюсь...

Когда ты оказался вне идей,
Вне мысли, вне борьбы и вне сомнений,
Когда в миру у чувств своих плебей –
Ты будешь вне страданий и гонений,
Не станешь за другого ты стеной,
Не отомстишь за боль меньшого брата,
Ты будешь с петушком над головой
И с разрисованным лицом, как клоунада,
И на потеху выставишь себя,
И для других не будешь ты причиной,
И заметет твой след легко страна
За то, что был не с ней в ее кручину…



Молись однажды, воззови к себе,
Не охлаждай порыв в уединенье...