Проклятие моё

Я хотела бы на крыльях
держать все мечты твои
и за одну,что я убила
подарить тебе миры!
И за тот шрам,что на губах -
мое изодраное сердце.

Твоя прозрачность на словах
бывает тоже грубой лестью...

да,я люблю тебя,но милый
не все позволено тебе!
и как простить тебя теперь...?

Не убегаю,не умываю руки,
просто не знаю как...как мука!
и все-же завтра иль сегодня
/твоя любовь как преисподня/
встречусь взглядом вновь с тобою
/суета не будет суетою/
и разтаю в нежности обьятий...

Я вскрою вселенское ухо,
И своим пропою хором хриплым,
Ты священная моя старуха,
Не устала ли звезды сыпать,
Не сморилась ль лечить грехи нам,
Своей солнечною приправой,
Самой темной ночи стихия,
Лишь найдет в нашем сердце правду.
Ты ж стяжай недоступных братьев,
Что родня многомерных сестер,
Нам оставив сносить проклятье,
Выковыривать атомов гвозди.
Окропи мне сознание ядом,
Я в чертогах твоих растаю,
Хороводы водить в плеядах,
Так отрадней всей этой стаи,
За которой тянется...

свирепствует кали-юга
зверская эра презренья
в голове господа – ад
сотканный из колючей проволоки
воспаленных нервов
мир ужаса
взрывающихся шоковых ассоциаций
вызывающих дрожь от прикосновений
костяных пальцев невидимок
вдруг быстро отдернутых обратно
в угрожающую темноту перво-хаоса
леденеет от страха психея
и молится молится молится
распластавшись на коленях
на дне черного одиночества


в скрипучие двери разорения
въезжает осень на ржавом кадиллаке
не отражаясь в смятых...

Я лучшего ещё не написал... лишь потому, что есть ещё дилемма
О тех стихах, что в жизни тот лишь преуспел, кто написал прекрасные поэмы...
Но я попробую опять свой стих сложить и посмотреть на всё, что происходит
Глазами светлыми, моей большой любви, что от меня к тебе исходит…

Я так люблю, как ни любил никто тебя до моего признания...
Я так люблю, что для тебя готов пожертвовать собою в наказание...
Не осуждай за грозные слова мои... Лишь от любви теряю я рассудок.
Я так люблю... пять...

Ветра тенью слепой по судьбам
Палачи наши, наши судьи.
Вслед - проклятья, мольбы и стоны.
Кто вы? Вас вокруг легионы.

На весах нашу взвесят верность.
Ненасытный молотит жернов
Их каприза, их настроенья.
Каждый искренен? Да! Мгновенье!

В благородство они рядятся,
Убеждая поверить, сдаться...
Так ломают чужие судьбы
Палачи наши, наши судьи.

Падают листья с деревьев,
Дерево, как почтальон
Их осыпает, как письма
Листья, жёлтые листья.

Падают листья с деревьев,
Жёлтый ковёр выстилая.
Нам бы пройтись по листьям
Снова в любовь играя.

Но ведь не знают листья,
Нет, ничего не зная,
Падают листья с деревьев,
Жёлтый ковёр выстилая.

Ты меня бросил - глупо,
Ты полюбил другую.
Где же найдёшь, как я,
Ты милый, нежную, такую?

Плачу я - тоже глупо,
Боль ведь пройдёт так быстро,
Как осыпаются с дерева
Эти проклятые листья...

Не пытайся войти в свой разрушенный дом.
Твои радость и боль под осенним дождем.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Не построить тот дом, не войти в его двор.
Не настроить гитару на веселый мажор.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
И не склеить судьбы, как не бьют зеркала.
Не обнимет твой сын, и не встретит жена.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Почему...

За минуты покоя, минуты страданий,
За минуты сомненья, минуты желаний.
За всё то, что дороже всех мигов земли,
За все те мимолетное вздохи луны,
За холодный и резкий февральский мотив,
За тот день когда ветер меня победив,
В сладострастной агонии крики взмывал,
До небес и до солнца - холодных зеркал....
Когда разум мой сонный так ярко сверкал,
Когда сердце и руки, небесный оскал....

Да - я искал,
Но вернулся опять я на призрачный старт,
Но вернулся онять я в тот солнечный март,
Но...

себя от холода страхуя
всегда включал в машине печку
и был настолько безупречен
что с ним сверяли календарь

когда он пялился на ходики
то те вставали неуверенно
когда фонарь барон разглядывал
мигал застенчиво фонарь

он появлялся лишь по пятницам
здоровьем сильно озабоченный
он появлялся лишь по пятницам
с пакетом снеди за спиной

когда еду на стол выкладывал
давилась ты слюной признательно
когда за стол садились рядышком
то пахло рыбой заливной

привычка...

Я чистый лист, я открытая книга,
Я мысли все стерла, к чему они больше?!
Сижу на окраине собственной жизни,
Ожидая смерти или какого-то сдвига.
Время забыло про то, что я есть,
Вечность открыла свои мне объятья.
Ангелы, демоны снуют мимо здесь,
Я слышу рыданья их и проклятья.
Но те, кого время послало в игнор,
Те, кого нет ни в раю, на в аду,
Не чувствуют больше ни грусть, ни позор
И с болью в обнимку по краю бредут.