Прокатился огненный напиток

Сегодня танцуют снежинки,
Снежинок парит хоровод,
Найдут ли свои половинки,
Коль белый вокруг небосвод?
Им в этом холодном тумане,
Еще танцевать и плясать.
В любви и надежды дурмане,
Друзей и подруг подыскать.
В домах зажигаются свечи,
Гирлянды на елках горят.
Как памятны зимние встречи,
Как много о них говорят!
Когда холода окружают,
Теснее смыкается круг,
Все больше друзей обожают,
Под натиском бури и вьюг!
Зима, ты вселенская сваха,
С тобою милее очаг.
Снаружи – морозная...

На земле вы рождались не зря...
между звезд и природы дивной
прокатилась святая молва
об участи непобедимых.

Об участи тех, кто пришел
отведать земные страдания.
О тех, кто однажды нашел
небывалую страсть познания.

О тех, кто учитель одним,
и сам - всегда ученик.
О тех, чей выбор один
никогда, ни за что не сник.

О тех, кто привык уж к тверди,
и снова играет с ней,
мечтая о славе и меди,
и образах диких ночей.

О тех, кто, оставив желания,
испил этот мир до...

Белый ветер
Белый снег
Синий вечер
Сильный бег

В мире шумном там и тут
Люди шумные живут

Летит время через стон
Дрожит семя – скоро в лон

Скоро, скоро грянет гром
Гром разрушит старый дом

Прокатился в небе шар
Вспыхнул на земле пожар

Пламя с гулом верховым
Мчит над миром молодым

Дин-дон, дин-дон

Легче остаться одной
С этой уютной квартирой.
Снова дружить с головой,
Снова не быть плаксивой.
Снова гулять до утра
Нервно срывая звёзды,
И хоть писала тогда,
Что быть одной не просто,
Но это проще, верь!
Ах, почему за тобою
Я закрываю дверь,
Но так легко и спокойно.

Ты будешь снова пить
Этот хмельной напиток,
О чём-нибудь говорить,
Лишь бы не трогать ошибок
Нашей земной любви
В этих пустых разговорах.
Ах, да и не говори,
Не разбирай наши ссоры.
Делай при всех этот вид...

Помоги, святая Ксения,
О тебе начать рассказ,
И читавшим эти строки
Дай здоровья! В добрый час!
I
Усадьба в свете лунном
Застыла в тишине,
А в доме свечи всюду,
И тени на стене…

И зеркала завешены,
И шёпот голосов,
Рыдания глухие,
И чей-то слабый зов.

Все было по-другому
Еще позавчера:
Любовью и весельем
Дышали вечера.

А нынче дом Петровых
Похож на сироту,
И даже стены чувствуют
Потери остроту.

***
Всю ночь у гроба плачет
Красавица-вдова…
И вдруг, как будто...

Художник нарисует воздух,
из воздуха родится –
дыхание, и чёрный голос воронья,
вещающий – дышать, что умирать,
но умирать с надеждой. Алмазной колесницей
прокатится зима по кремню глаз и высечет искру –
то гниль весны, то сырости печать
на запечатанном конверте солнца,
внутриутробного тепла горнило,
а значит, что-то в этом есть а, значит, что-то было…
Молочно-кислый месяц по утру,
прощаясь, растворит ещё одну печаль
для новых звёзд; бродячий всхлип эфира
подаст художнику на хлеб...

На этом свете ты – неповторим,
Идешь своей дорогой в вечный Рим.

Весь мир – в твоей душе. И если одинок,
Смотри все время в небо – на Восток,
.
Там Солнца тебе явится поток,
И вселится Вселенной вечный ток.

Там Свету открываются глаза,
И вечна виноградная лоза.

Там счастье плазмой плещет через край,
Мы называем это словом «рай».

Там шар энергии прокатится по коже,
Согреть теплом он даже камень может.

И пульс забьется в десять раз быстрей,
Такой экстаз не ведом для людей...

Оригинал: Мотылёк [Ирина Канареева]

Из стакана чай разлился,
Скатерть белую залил.
Все чего- то суетился,
Все спешил, спешил, спешил.
Отключился на мгновенье,
Скатерть пятнами пошла.
Так, от ветра дуновенья
Жизнь по кочкам понесла.
Спотыкался, натыкался,
Поднимался и бежал.
Оглянуться не пытался.
И куда бежал, не знал.
Проскакал, как конь буланый,
Прокатился колобком.
И не думал окаянный
Ни о чем и ни о ком.
Я любил, но не женился.
Все свободным быть хотел...

Мой любимый
Напиток уже на столе ожидает меня.
Я готовлюсь.

Коньяк янтарный прокатился
И долго еще грел
Измученную душу в поднебении
Не пить, а лишь вкушать посмей
Потом он отзовется в звуке,
В тихом пении
Он греет душу

Еще я очень попрошу
Не закусывай коньяк лимоном
Не пение получится,
А вздох со стоном