Проходя мимо

И пошли они, ветром гонимы,
Правды в мире опять не найдя,
Мимо чьих-то хоромин и мимо
Развалюх под рыданье дождя.

Тяжелели от влаги котомки,
И с растущей досадой в груди
Бунтаря Емельяна потомки
Молвили: «Ничего, погоди!..»

А уж молнии вволю гуляли,
Словно резвые розги господ.
И казалось внизу среди хляби,
Что вот-вот упадет небосвод.

Ходоки, брови взмокшие хмуря,
Вдаль брели, а один весь в грязи
Бородач повторял: «Будет буря!
Ох и даст, гром меня разрази!..»

Александр...

Там лазурь в небесах, там весна брызжет солнечным золотом,
Лед скрошив на реке, обнажила уступы холмов.
Ветер бродит в лесах, поломал сухостой, словно молотом
И пригладил до блеска ставший серым снежный покров.

Плыл по зорьке на лодке, разбросав крылья весел натруженных,
Ветер брызги в лицо, как мальчишка, играя, бросал.
Мимо гор меловых, мимо плесов и кос отутюженных,
Опустивши ладонь, след на темной воде протесал.
А вставая, светило жидкой медью облило утесы –
Дивногорья персты...

Упал, он поскользнулся, выпал, в любовь попал
и воздух «выпил», а основанье не нашёл и не при-
метил, чьих-то снов, что это, то, к чему стремился,
и не беда, что не упился, по грани им же взятых
слов, по лезвию, что пятки\душу режет, и норовит
всё разделить, а молодость уже винить, не надо,
всё, прошла, сполна, какая право ерунда, весну-
шек нет и нет цветов, лишь седина, его оков, соз-
нания, что не отпустит и мимо всё пройдёт опять,
пыльцой на крыльях, файлов спесь, что мнят себя...

Смеялось Солнце по утрам:
- Не приходил ли Ветер к вам?
Он уж давно Себя несет,
Царем свободы все зовет!

-Нет, не заглядывал Он к нам!
И речь не молвил по углам.
В окно уж тоже не стучал,
Лишь мимо свистом пролетал!

Непостоянством дел своих
Преподносил в руках Старик Свободу,
Истины читал
И за собою увлекал!

Смеялось Солнце по утрам,
И удивлялось Дикарям:
- Как мог Он мимо просвистеть,
И в гости к вам не залететь?!

-Свободный Мы нынче Народ,
Но не в Полете наш Доход...

Впервые Ксеркс увидел мир ночной
В приходе, византийскими камнями
Возвышенном, жемчужною трухой
Гербовник звезд троящем в тусклой раме.

И стройные в душе ряды зажглись,
И странные образовались реки,
Прекрасно освещенные, как высь,
Пространством, убивающим навеки.

Быть может, над водой Левиафан
Акафисты речет, молясь потиру,
Когда сквозь сон в астральный океан
Вплывает рак по лунному эфиру.

Быть может, разве лунные огни
Для иноков одних верхонебесных
Светятся и серебром горним...

Засекретили ученых,что смотрели в небеса,
Видно,точно, от испуга шевелятся волоса.
Траектория полета на сближение идет,
То ли рухнет на планету,то ли мимо обойдет.

Жутко даже и представить, нанесет какой урон,
Говорят, быть силе взрыва, до десятка мегатонн.
Размышляет мир ученых, чем ответить на посыл,
Чтобы коршун иноземный в землю когти не вонзил.

Видно,в правду, ускорение, предстоит освоить нам,
Бог толкает нашу землю к не из ведомым мирам.
А,иначе, что за праздник, разрушая мир...

А я атолл, а я толя, а я аятолла, а я апостол не
стоящий на посту, а я люблю ту, дуру, музку,
мазки маски на холсте, априори, в дозоре на
посту ваня, а я люблю аню, ню нюру, и свою
любовь дуру музку, лишь бы приходила, дет-
ей родила, читал стихи пётр, ничего не шло в
голову, вот, не хватало, из бесконечности не
летало, лживость одна поверхностность, гру-
бость прела беспечностью, бесчувствия позор,
как любви чужой вор, стиха, мысли, потому,
что свои скисли или не было, зависли...

В белом небе шумят самолёты,
На вокзале гудят поезда,
В этом бурном грохочущом мире
Громко кличет моя тишина.

Разлетаются чёрные птицы
Над моей головою кружа,
И горкочат всё мне о свободе
И о том, как хорошо уметь летать.

Я иду на учёбу без мыслей
Я иду через парк в никуда,
Мимо озера стылого заводи,
Мимо тусклого солнца луча.

Я иду напролом и на красный,
Не замечая вокруг ничего,
И мне в сердце улыбается счастье,
И как ангел танцует со мной.

Я иду напролом и на красный...

Полынной горечи объятья,
Гортанный всхлип солончака…
О, Русь, страшнее нет проклятья,
Чем неизбывная тоска!

Откуда черпаешь ты силы,
Глотая слёзы в три ручья?
Кресты, надгробия, могилы –
Седая летопись твоя.

Веками ты стремилась круто
Свернуть с избитой колеи,
Раздоры, мятежи да смуты –
Пути кровавые твои.

Ты потеряла счёт набегам
Под гул копыт в густой пыли,
Хазарам, скифам, печенегам
Ни пяди не отдав земли!

Ты заалела, как зарница,
Своею дивной красотой,
Когда...

Начну с конца, когда всё лучше видно и можно
осознать, пройденный путь, так казалось, а на
самом деле, ни чисел, ни печатей, ни подписей,
всё пропало, только образов череда, кто куда,
разбежались и разошлись и все происки совести
не смогут сшить правдиво белыми нитками
покрывало, (а гневливо), прошедших событий,
надо ли? вряд ли, басен чехарда не спасёт, от яви
а придуманное, ещё лучше/хуже? виртуальности
лужа, (случай/случайность), (слушай) и ангел не
смог помочь, зачем его мучать...