Продрогший

Вечереет и веет весною,
Сшиты шустрой тропой километры,
Сосны хриплыми скрипками ноют
Под смычком виртуозного ветра.

На обласканной солнцем поляне,
Каждый метр – Весною истоптан.
Дым костра, горьковатым кальяном,
Лёд внутри меня медленно топит,

Старым негром сипит черный чайник,
Саксофонистый нос продувая,
Эскадрилья блондинистых чаек
С «эшелонов» ворон выбивает.

Кедр древний, в продрогшем похмелье,
Пьёт весну каждой рюмкой-хвоинкой,
Обнажив по-бесстыжему мели...

Он вырвал с мясом боль и ночь,
разбив стекло рассвета,
он окунулся с головой
в кипящий жар души;
но ночь, как вошь, как шлюхи стон
в постели разогретой,
смеётся грязной тряпкой губ,
и тяжестью лежит
на срезе мутного зрачка,
на петлях ржавых шрамов,
где пустотой плюёт свеча
в глухой подвал рассвета,
где небо, бросив ляжки туч
на свой холодный мрамор,
достало солнца мятый луч,
и написало смерть.
Но из щелей червивых стен,
из всех продрогших окон,
течёт душа, как рожь, как...

Я за Амуром вслед, буквально фонарею.
Какая женщина !
Как хочется - быть рядом с нею.
И слушать в упоеньи сердца ее стук
Над нею крылья распахнуть - заслышав грома звук
И радугою озорной беспечно рассмеяться
С грустинкой легкою во след ей улыбаться.
И ласково касаясь тонких пальцев рук
При встрече восклицать: ну, вот и ты, мой друг.

Знакомая, родная незнакомка
Души гармонию ее я ощущаю тонкой
Неуловимой вязью, паутинкой
Она как буд-то детская, наивная картинка...

Улыбнешься словам в ответ.
Все понятно, не веришь ты.
Только в сказке цветут цветы
Среди снега тюльпанов нет.

«Нет» продрогшее под окном,
Одиночество – голый клен.
Был листовою он пленен,
Но прошло все - дождей сонм.

Я завидую голубям:
Два яичка в гнезде – январь.
Оттепель, и себе наврать -
Не весна, увы, не весна.

Улыбнешься словам в ответ
Что весна не поверишь ты.
Но ведь где-то взошли цветы…
А у нас с тобой только снег.

Вранье, что историю массы творят!
Ее творят единицы.
Кого иногда люди боготворят,
Другого полета птицы.

Всего-то делов – пару фраз написать
И уходят вперед директивы.
И некому больше в деревне пахать,
Пустеют продрогшие нивы.

Чей-то росчерк пера владеет судьбой
Или мы ею сами владеем?
Мы все рождены под счастливой звездой.
Мы многое в жизни умеем.

В лохмотьях грязных, плача и скорбя,
Склонилось небо над продрогшею рекой.
Тревожна осень запоздалая моя,
Зовёт в ненастье прогуляться за собой.

Ветра навстречу, холод, хлёсткий дождь,
Бесповоротно надвигается зима.
И нет терпения, когда чего-то ждёшь,
И неизбежно на душе печаль и тьма.

Припев:
Ах, эта осень –
Зонты и лужи…
Шальная гостья
Тревожит души.
С сердец срывает
Тепло и радость,
Не оставляя
Их даже малость.

2
А звёзды где-то там за шторой туч
Замкнули лето до...

В лужах отражается луна.
Звёзды в них танцуют до рассвета,
А насквозь продрогшая листва
Под ноги ложится как букеты.

Ты плачешь? -
- Нет - это не слёзы...
Это – всего лишь капли дождя.
Просто мне стало... очень тревожно...
Оттого... что ты где-то сейчас без меня.

Ты плачешь? -
-Нет - это не слёзы...
Это – всего лишь тебе показалось.
Просто мне грустно... растаяли грёзы...
И от мечты... ничего не осталось.

Ты плачешь? -
-Нет - это не слёзы...
Просто я... под дождём без зонта.
Просто с чувствами справиться сложно...
Оттого... что я здесь... сейчас без тебя.

Ты плачешь? -
-Нет -это слёзы...

2015-й. Мороз.
Сегодня минус двадцать. Не экватор.
И вал мотора прочно в масло вмёрз,
Не крутит стартер. Лишь эвакуатор

Способен сдвинуть с места груду льда,
Досель именовавшуюся «каром».
Пожалуйте в Россию, господа,
И познакомьтесь с Дантевым кошмаром.

Нам Алигьери живо описал
Последний ада круг. Там как в России.
Друг друга жрут нагие и босые
Отверженные. Кто бы ни бросал

Проклятья в Небо – нет ответа жертвам,
И нет надежд низринутым во ад.
Лишь Ангелы слезами глаз блестят...

Преломленье мартовской природы,
Преломленье солнечных лучей.
Далеко, пока что, ледоходы,
Но зато уж близко до грачей.
Превращенья сроки коротки,
Весны ничего не повторяют.
У продрогшей от ветров реки
Черные проталины зияют.
Ширится неясное броженье,
Надвое расколот окоем.
Происходит тихое рожденье, -
Позже его чудом назовем.
1978г.