Пробы

Нас захлестнуло время смут,
Душа с умом в когтях раздрая,
Отечество на части рвут,
Как рвёт оленя волчья стая!

А растерявшийся народ
Наощупь пробует дорогу,
Не зная, кто куда ведёт,
К какому дьяволу и богу!

В столетьях русская Земля,
Напитанная потом с кровью,
Единой Родиной была
С одною общею юдолью!

Её любили и кляли
И, хоть не раз бывали биты,
А всё же свято берегли
От чужеземных аппетитов!

Бывало всё в пыли седин...
Но в забытье и муках пекла
Русь поднималась из...

Я разлюбил тебя... Банальная развязка.
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Я оборву струну жестокого романса,
гитару пополам — к чему ломать комедь!

Лишь не понять щенку — лохматому уродцу,
чего ты так мудришь, чего я так мудрю.
Его впущу к себе — он в дверь твою скребётся,
а впустишь ты его — скребётся в дверь мою.

Пожалуй, можно так с ума сойти, метаясь...
Сентиментальный пёс, ты попросту юнец.
Но не позволю я себе сентиментальность.
Как пытку продолжать...

Мы в окруженьи насмерть дрались,
Мешая с кровью чернозём,
И от дивизии осталось
В живых неполный батальон.

Нас обложили на высотке,
Орали: - “Рус, плен - отшень гут,
Бей комисар, дадим поклёбка,
Москва и большевик капут!”

А мы, ломая все каноны,
И “здравым смыслам” вопреки
В бинтах, с винтовкой без патронов,
С рассветом бросились в штыки!

Враг, опрокинутый и смятый,
Ошеломлённый блеском жал,
Не веря в силу автоматов,
Как от чумы от нас бежал!

И вот, уже забыли сами...

Красная и сладкая!
Ягодка клубничка.
С грядки ароматная
Братику, сестричке.

Собирай в корзинку
Спелую и вкусную.
Ягодку клубнику
Пробуй только лучшую.

Боже мой, ну и жара!
Прямо с самого утра.
И ни облачка на небе,
На земле ни ветерка.
Где бы я сегодня не был,
В голове одно река.

Можно пруд, или запруду,
Все равно я счастлив буду.
Окунуться с головой
В синюю прохладу
И, пока еще живой,
Ничего не надо.

Ну а если ты стальной,
Уязви жару парной.
После бани жаркой
Летняя жара
Будет просто жалкой
Пробою пера.

Хорошо в жару в лесу,
Когда отпуск на носу.
И не тянет огород
Дачников отрада.
Взял лукошко и вперед
Тень...

У меня есть четыре стены, вариации
мыслей из мятой желтой газетной бумаги,
модель поведения к каждому шороху, куча абстракций
и абстиненций. И все это есть, и все это надо

учесть, когда утро раздует угли и потащит
тело в обойму общего хода времени,
где часов гильотина, не зная пощады, накапает в вену
кислый раствор из подачек скромного счастья.

За мной оседает дымка души, грозящая смертью
и адским борщом на закуску, за мной разливается море
ошибок и проб, январской тоски и слабости...

В старом городе губернском,
У подножия горы,
Жили в доме деревенском
Две красавицы-сестры.

Станом стройны, ликом нежны,
Нравом кротки и чисты,
И добры, и безмятежны -
Воплощенье красоты.

Звали старшую Наташей,
Ей от роду двадцать лет.
И Наташи нашей краше
В целом свете просто нет.

И вторую вам девицу
Уж представить я готов:
Звать Еленой молодицу
Восемнадцати годов.

Чем девицы эти жили.
Я включаю в свой рассказ:
Зарабатывая, шили
Сестры платья на заказ.

Как-то...

ОТЧЕ МОЙ!
Не пробиться сквозь стену
Предрассудков и «мнений» тупых!
А КАКУЮ ПЛАТИЛИ ВЫ ЦЕНУ
За творения СУЩИХ святых?

ЧТО вы сделали, чтобы послушать
Глас ПРОРОКА во ЗДЕШНЕМ миру?
Вдоволь трахнуться, сладко покушать –
Идеал на безбожном пиру.

Напитали тела как к убою,
Начитались безбожных писак.
Трубный глас, призывающий к бою,
Христоборцев застанет впросак.

Мне ль явить Себя в пламенной Силе,
Чтоб навек отрезвить вам главу?
ОБРАТИТЕСЬ, ЧТОБ ВАС ИСЦЕЛИЛИ! –
Я вас, жалких...

Буквы путаются в строках ненаписанных признаний.
Тебе придет пустой конверт,
Ты выбросишь его без интереса и ненужных колебаний.
И чувства будут погибать внутри,
Не находя возможности пробиться
Туда, где их, наверное, не ждут
К тому, кто так и не осмелился влюбиться.

За столиком наедине с тобою мы сидим,
Порой о чем-то отвлеченном говорим,
Но вот друг друга взглядом мы нашли,
Глаза ты отвела, чтоб мысли прочь ушли.

Тогда к щеке твоей ладонь я приложу,
И взгляд твой вновь к своим глазам верну,
Меж нами пробежит стремительно искра,
Как пробегала ранее в прежние года.

Мою ладонь к своей щеке прижмешь,
Ты улыбнешься и глаза закроешь,
Дыхание у обоих участится нас,
И кто сказал, что пробил уж наш час.

Губами ласково коснусь я губ твоих...