Пробудиться и горько понять

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Твой рост заметен и в стихах,
и боль понятна, скорбь и страх.
Как расставание с мечтой
Твой горький крик...
Но Бог с тобой!
Смотри! Давно седой старик,
Твой путь прошел, и не поник,
Не потому, что врать привык,
Но потому, пока он шел,
Иные истины нашел.
Не сдался мифам в горький плен,
Поняв, Земное - жалкий тлен,
Нет правды в нем! И не спеши
Продать страдания души
За призрак счастья...
Он, увы, - ловец, глупцов и подлецов,
Для мук и ВЕЧНОГО ненастья.
Смирись и наберись...

За окном и там, и тут,
Рыбы по небу плывут.
До чертей опять напился,
В океан с собой зовут.

Больше не гляжу на них,
Наливаю снова горькой.
Мне себя понять бы только,
Но понять могу лишь их...

Опять одна сидишь угрюмо
в тумане в парке многолюдном
Сидишь в себя вся погрузилась
и не заметила как тьма спустилась.
Но ты все так же думала, сидела
О той любви, большой и светлой
Которая могла бы быть,
лишь ты смогла бы рот открыть
сказать банальное "привет"
И получив его ответ
и разговор бы завязался,
но ты молчала, а он сдался.
Любил тебя он с головой
И день и ночь хотел с тобой
Препроводить, а ты его не замечала
О тех крутых тогда мечтала.
Он жаждал слов твоих услышать,
но...

Что такое разлука?
Это скука и мука!
Это слезы и горе!
Бесконечное море…
Нет конца ей, ни края,
Время вокруг замирает…
Ждешь, ожидаешь,
Как цветок увядаешь…
Прошел еще один день,
Ходишь по кругу как тень…
Сердечко мое остывает,
И душа будто умирает…
Нет уже ни сил, ни терпенья,
Дождаться одного лишь мгновенья.
Увидеть, прижаться…
Без силы воли отдаться…
Но… что-то опять помешало,
И в душе опять похолодало.
Нет этих рук и глаз,
Нет того счастья у нас…
Нет судьбы у нас другой...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Когда движутся народы,
То не дети в огороде,
Не мышиная возня.
Те, кто Книгу книг верстали,
Всё так точно описали,
Что не верить им нельзя.

Меж Фараном и Лаваном
Асирофом, Дазигавом
На пути к Кадес-Варни
От горы Сеир отрогов
Моисей с подачи Бога
Так евреям говорил:

«Бог, Господь наш Иегова
Наставления сурово
Дал нам всем до одного:
Ханаан вы захватите
И в конце пути дойдите
До Евфрата самого».

Обратимся мы к пророку
И к жестокости истокам,
Разберёмся, чей плевок
В...

Моисею Бог сказал: «Иди, семит -
Я царя науськал быть не с вами,
Дабы знамения все сии
Проявить полней между рабами.

За бессилие предвидеть форс-мажор
От своих же царь получит гоев.
Не о том сегодня разговор,
Для людей куда важней другое.

Выживания урок на пользу им:
Только тот, кто знанием владеет
Не в теории, а прикладным -
Перед власть имущим не робеет.

Мои таинства и Мой гремящий глас
Понял Фараон, но лишь отчасти:
Где евреев притесняет власть,
Жди ненастий, мора и...

Ухожу! Ухожу я навсегда!
Превращусь я в камень,
Морским утёсом берега,
Упиваясь жгучими волнами!

Пусть я буду вечен в камне,
Только чтоб счастливой ты была!
Пусть душа умрет с волнами,
Только чтоб любовь к тебе пришла!

Не судьба нам вместе быть,
Не любить друг друга.
Пусть душа теперь молчит-
Это вся моя заслуга!

Я не понял всей любви твоей,
Вкусу слёз твоим не внял!
Я не понял всей красы в тебе!
Вот теперь всё потерял!

Что теперь кричать, рыдать -
Сам я в этом виноват...

Взял Израиль всё своё без остатка
В путь и в Версавию свёз,
Богу отца своего Исаака
В жертву барана принёс.

До государств, их полиций, законов,
Жить не дающих совсем,
Каждое племя другим без урона
Свой почитало тотем,

Дух возводило до статуса бога.
Тот среди прочих богов
Жил, никого не цеплял и не трогал,
Был лишь со смертным суров.

В рамках приличий общинных туземцев
Дух первобытный держал.
До исступленья шаман в ритме скерцо
Бился, дрожал и визжал,

Словно свиньёй...