Проблеск

На излёте чувств, преодолевая материал расшатанной плоти,
в поте лица уходящего лета, бездетного взгляда, заплатанного
дождём из свинца и бирюзовой росой, там, где живой воздух
бездушного космоса ночи и прочих сомнений, я играю в прятки,

я играю с золотом, почерневшим от слов и движений,
я играю на опережение собственной мысли, искренне
забывая хлорированное пространство больничного кафеля,
грязные стены и пенные проходные, я приписываю

себе слабость тоски и нежность безмолвия...

А дождь всё шёл, и шёл,
шепча песчаной эфой
по лабиринтам клёнов, лип и хвой;
и воздух пах арбузом, льном, клубникой,
немного хлебом, розами, вином.
Сквозь проблески листвы
я отпускал твой взгляд,
оставив,
лишь немного
росы свинцовой на ресницах,
и шёлк пшеницы
в ледяной ладони.
А дождь всё шёл, и шёл,
играя медью кровель,
и остывая недопитым чаем,
словно глухой водой заката
на тонкой рисовой бумаге,
а, может – каплей крови;
а дождь всё шёл, и шёл,
ваяя и сутулясь,
волхвуя...

Я люблю, когда по-домашнему,
со вкусом дождя за окном,
и серо-лиловым небом
на влажном стекле;
когда дом
превращается в зал ожиданья
с туманной свечой плафона,
и сонная кошка, на спинке дивана,
считает тени июля,
под звон бриллиантовых струй.
Я люблю, когда без следа,
на размытых полотнах улиц,
в переменных проблесках окон
и дебрях подъездных дверей;
когда вечер –
проще младенца,
и уже,
не нужно спешить,
и оправдывать лень,
разлитую
протяжённым глотком вина,
укрытую...

Под небесно-облачной известью
осенний ветер
проверяет на прочность
листовое железо кровель,
приглашая голодные рты дворовых овчарок
на дегустацию пыли.
Когда-то здесь были леса,
не те, что накрыли фасады домов ржавыми струпьями
строительно-
ремонтных работ,
а изумруды и родники на полудиком теле земли.
Свидетелем – пыль, лучший из краеведов;
пыль на моём лице, волосах, руках и ногах,
ласкающая тротуарную плитку, когда садишься в автобус,
когда переходишь, негласно, на “ты”
с...

КРЕСТОВОСКРЕСЕН

Велик тот день, когда впервые
В Его молитву вы вошли,
Земля и небеса живые,
Созданья смертные земли...

Велик тот день, когда Он чашу
Сию приял – когда, с вершин
Спустясь, вошел в семью Он нашу
И как Учитель, и как сын...

Велик тот день, когда на гору
Он Елеонскую взошел –
И сразу перевесил Тору
Его живительный глагол...

Велик тот день, когда, Царь Славы,
Отца прославил своего,
И отступился сам лукавый,
Повержен кротостью Его...

Велик тот день, когда...

Июнь заканчивал грозой
по акварелям
лета
шествие,
Она в полнеба полосой,
И тучи
плыли
словно крейсеры.

И разрушалась тишина
вослед за проблесками краткими
проникновенными сполна
в суть душ
пугающими залпами.

Но вот и радуги псалом…
А неба
с лесом
замыкание,
оставив на сосне излом,
последним
стало
злом
прощания

Завершение пути, горизонт багровеет.
В клочья разодран парус на рее.
Крики : «Земля!», пали во все пушки.
Занавес дрогнул : «Сколько, кукушка?»

Воды отчаянья манят сильнее,
Она так устала, будьте нежнее,
Будьте добрее, будьте храбрее.
Занавес дрогнул : «Быстрее! Быстрее!»

Страхи, смятение, подножки, преграды,
Ложь, преступление, боль как награда,
Приз – одиночество, трофей – кубок яда.
Занавес дрогнул : «Кому это надо?»

Как оценил – то и заслужишь,
Что сотворил – с тем жить...

Слышишь –
птицы слетаются
на голос медной капели.
Чувствуешь – дым на сетчатке,
слабость сонной воды на плечах –
это губы рассвета пропели

аллилуйю,
пробуя тёплое утро на вкус;
и теперь, возможно,
тебе нужно гораздо больше,
чем видят глаза,
чем вдыхает бледная кожа,

когда набухают почки,
когда просыпаются облака;
ведь скоро придёт весна, чтобы
спросить тебя, в самое сердце,
о хищной химере надежды
в складках прозрачного воздуха –

и ты должен раскрыть ей пустую ладонь...

В той чуши, которою сыплют поэты,
как правило, теплится искорка света.
Она человечьим разбитым сердцам
нужна, как чудесный лечебный бальзам.

И бродят во мраке озябшие души,
и искорки ищут в поэтовой чуши.
А, если бы вымерло племя поэтов,
совсем не осталось бы проблесков света,
и мир погрузился бы в вечную тьму…

Вы этой судьбы не желайте ему!

Лето сейчас на исходе,
Шикша уже на подходе -
Ягода чёрного цвета
С проблесками фиолета.

Мишка её, как малину,
Ест без претензий на спину,
Не было чтоб беспокойства
В спячке ему от расстройства.

Много по тундре куртинок
Ягодных тех витаминок,
Даже зимою под снегом
Очень полезных, как летом!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015