Пробки

Я иду по городу в носках,
жарко мне и хочется мне пить,
ничего не страшно, только страх –
на пивную пробку наступить!

Жгёт асфальт подошвы и бетон
пышет, словно доменная печь.
Я иду к фонтану, только он,
может от жары меня сберечь!

Вот он, этот Каменный цветок,
я в него залез и – благодать…
Хорошо – бы было без порток,
но и так, приятно кайфовать!

Пусть впадает город в кому,
И вода уходит в глину,
Даже с пухом тополиным
Снегопады выйдут комом.
Не сойдётся лето клином,
Если мы с тобой знакомы.

Обожжёт на ветках листья
Солнца жёлтый лейкопластырь.
Отработанным балластом
Их сорвут ветров баллисты
Недовольно и всевластно,
Вперемешку с белым твистом.

Мы с тобой и в долгой пробке
Даже в самый жаркий полдень,
Не одевшись по погоде
Из автобусной коробки
Всё равно вдвоём уходим
Пробежать по самой бровке...

Не воспета я ранним восходом,
Не купаюсь в росе на заре,
В одеяниях серого цвета,
Дни проходят как будто во сне.

Распустились пионы на солнце,
Источает сирень аромат,
Мне бы вырваться с душной Московии,
Не пускает работа меня.

Вне природы я чахну и вяну,
И стараюсь трудиться как вол,
Только вот что мне кажется странным:
Я работе важна или что?

Каждый раз я на службу в машине,
Офис душный все давит сильней,
Что, закончив работу, плетусь я,
В пробках будних асфальтовых дней...

Пару деньков и короткая ночка,
стрелки покажут тебе направление.
В азбуке древней отсутствуют точки,
солнечный знак - ключ скрипичный- спасение.
Душу травить подголоском серебряным?
Память услужливо ман выдает.
Смерчем пустынным, песка откровением,
тайной числа и стечением вод
не обьяснить соответствия будней
чуду -всемирно печально известному.
Мне за тобой по воде? Нет, не трудно.
Но и тебе - на Голгофу, по крестному.
В день равнодействия - правило выбора
мы изучали , в кольце...

На дорогах - осколки льда
И машины застыли в пробках.
Где киосков стоит гряда
Сладко спали собаки в коробках.
Долговязые, злые, сильные –
Растерзать способны любого!
А во сне - морды сладко-умильные,
Видно, были собаки, как дома!
Спали, лапы на землю свесив,
Сны, как в детстве, увидев яркие.
И собак было ровно десять,
Упакованных, как подарки!

Я помню тот день,
Мы познакомились и все
Мне просыпаться было лень...
И на занятия еще...

Вы стояли где-то позади,
А я, так одиноко, робко
Пыталась вслед на нашими идти
Смешно, я создавала пробку...

Вы сидели впереди,
А я пыталась все понять
Как смогли вы перейти,
Когда вам время, лишь играть?

Затем, я помню уже летом...
Звонок, и это ты!
«Спасибо, я уже одета»
«Ну все, ну выходи...»

Около двух часов в кино...
Мы о чем-то говорили...
И это было так давно
А кажется...

Капитан приказал построенье.
Я оделся и вышел на плац.
«Неужели опять в оцепленье?..» –
думал я, выполняя приказ.
Встал я в строй, про себя проклиная
эту службу собачью свою.
Все твердят, что она неплохая.
Лучше так, чем погибнуть в бою.
Бить старух милицейской дубинкой –
это легче, чем где-то в горах
пробираться заросшей тропинкой
с автоматом в озябших руках,
легче, чем на подлодке томиться
или в танке горячем трястись
на таджикско-афганской границе,
превращаясь в вонючую слизь...

Уснул чайник на столе
Долго кипятил он воду мне...
Кружки стоя засыпают,
Ложечки давно зевают.

Терка глазки потерает
И так миленько моргает.
Холодильник...он на страже,
Так гудит, что страшно даже.

Штопор с пробками сопит.
На столе доска вот спит.
Снится ей, что вновь она -
Стройная зеленая сосна...

стих ветер
я не вижу тебя
ты стала невидимкой разлуки
превратившись в бабочку –
таинственную незнакомку
но во мне твои мысли
остались на память
бурлят и ползают
татуировками поцелуев
на побережье
рассыпаны свежие
мокрые звезды
запах моря
тысячелетия

сладостная
капает и растекается
жалостливая безнадега
словно будущего нет
и пока не предвидится
на горизонте никакого щедрого
санты клауса с мешком подарков
будущее таит лишь кота в мешке
люк в следующее событие
наглухо...

Кишит ворами Монпарнас.
Холсты идут в растопку.
Чадит на Сене днем баркас.
Вкрутился штопор в пробку.

Заляпан краскою сюртук.
И денег снова шиш.
Заклятый враг – вчерашний друг.
В зрачке блестит гашиш.

А в легких кровь – туберкулез,
Недолог будет век, –
Бес буйной жалобы, до слез.
Пропит последний чек.