Проба пера

Ты не смотрела мне в глаза,
Что как луна теперь печальны.
Я не хотел, я не со зла,
Но в пустоту они кричали.

Я просыпаюсь тихой ночью,
Все в доме спят, я не могу.
Я повторяю эту сучью,
Ту фразу снова говорю.

Что дёрнуло меня тогда,
Сказать и сделать всё, что было.
Я сотворил гору из льда,
Что нас с тобою разделила.

Как не пытался я пройти,
Пробиться сквозь прохладу сердца,
Ты говорила мне: «Уйди!»,
И что закрыта к тебе дверца.

О, Боже, всё! Я не могу,
Я разобьюсь в конце...

Нет слова прозрачней чем сифилис,
Изящнее розы цветка.
Обсыпанный синью стучится Улисс
В стеклянные ночи бока.

Седой и суровый мужчина,
Чужих покоритель столиц,
Он многие пробовал вина,
А также цариц и девиц.

Забыта сожженная Троя.
Под пологом вечных небес
Гребет он. С ним спутников трое.
Четвертый - третичный люэс.

И думает не уставая
(слезинка сверкнула в глазу):
"Жена, Пенелопа родная!
Я розу тебе привезу!"

Безмолвны лиловые звезды.
Лишь ветер чуть слышно поет...

Я сильно тебя любила
И очень по тебе скучала,
Моё сердце от вида тебя
Ещё сильнее бить начинало..
Сны в главной роли с тобой
Я хранила как старую сказку
И хотела лишь одного-
С тобой разделить своё счастье,
Но никогда не думала о том,
Что может пробить минута,
С которой вся моя жизнь изменится очень круто.
Мои мысли стали другими,
И желания поменялись,
А само отношение к тебе
Словно как-то подорвалось...
Я люблю тебя где-то в сердце,
Но не так уже глубоко,
Я не...

Я не могу так жить, меня тоска одолевает,
Всё это, о Боже, меня наколяет!
Однообразное утро, Подобный ему день…
И наконец вечер- долбаная тень..
Я в расстройстве, Моя судьба на волоске,
Родители выгнали, К кому пойти на этот раз мне..
К подруге, другу?- Да что я говорю?
В этом мире кров я сам(а) себе найду!

Припев: Эта жизнь такая,
Не пожелаешь, никому,
Но в лучшее я верю,
И не сдамся никому!

У меня была подруга- моя последняя надежда,
Но нет её сейчас со мной, она для меня...

О, сколько жизней дарит нам любовь,
Разрезав, оживляя сердце снова.
И вмиг воскреснув, мы находим новь
Сто тысяч раз промолвленного слова.

Сто тысяч раз насквозь сердца пробить
Жарою раскалённого железа,
Но нежным поцелуем озарить
Бездонный мрак сердечного разреза.

Безликий поминальный свет лампад
Живым воскресшим чувством погасили…
И Боги нам дорогу серебрят,
Разбрасывая тучи звёздной пыли

Дай руку же скорей!.. Иди, веди
Туда, где новый мир судьбу пророчит.
Пусть где-то...

Искала. Играла. Падала.
Полнималась. Почти что не плакала.
Рисовала. Острые. Зимние.
На обочинах. Ливнями.

На вкус пробовала крайности.
Реальности и виртуальности.
Боль и радость, а точнее - радости.
Знаете, это похоже на сладости!

Действующие лица:
Партизаны.
Фашисты.
Полицаи.
Разведчик.
Предатель.
Дух хозяина болота.

Действие первое.
Картина первая.

(Поздняя осень. Партизанский лагерь)

Иван:
Шумит суровый брянский лес.
Вот и обрезан мой обрез,
Патрон последний вставлен в дуло.

Радист:
Кажись, фашисты взяли Тулу
И (точка, два тире) Житомир.

Фельдшер:
Начштаба в страшных муках помер,
И остальные тоже мрут.

Политрук (пленному немцу):
Дас ист фашистишен капут
Унд коммунистишен гешлоссен,
Их...

Мозаика событий так сложна
В сплетениях "сумбурных" и "случайных", -
Неволит осознанье пелена
Трактовок одномерных и фатальных.
Но многомерен Жизнь-Калейдоскоп,
В его семизеркальных переливах
Сама неповторимость судеб-проб
В закономерных смыслах и мотивах.

Мойша Сруль – из местных воротил:
Он владелец мелких магазинов –
Джип себе «широкий» прикупил
С люком и шипованой резиной.
Мойша – от природы инфантильный –
Обожает крупных, пышных дам.
Женщина – кричит – должна быть сильной,
Я иначе ей рубля не дам!
Мойшина зазноба - из колхоза
Под названьем «Красная сопля».
Трудится в хозяйстве «добровозом» -
Удобряет «плюшками» поля:
Утром в поле стадо выгоняет –
И скотина землю удобряет.
Выпить-закусить она не дура.
А зовут ее Бычкова Нюра...

- Мне было так больно, мне было ужасно,
Но грянул вдруг с неба призыв громогласный:
«Страданья свои ты должна претерпеть
В молчанье! Для всех навсегда умереть».

За стенами скрылась я в келье одна,
От стен отскочила людская молва.
Колени пронзила кинжальная боль,
И рухнула с криком последним на пол.

И вновь прогремел громогласный наказ:
«Вставай, не пробил ещё смертный твой час!
Коль жаждешь мой лик лучезарный узреть,
Должна для себя ты теперь умереть!»

Простила я всем, и...