Про женскую грацию

Пигмалион (др.-греч.) — в греческой мифологии скульптор, создавший прекрасную статую — девушку Галатею — из слоновой кости и влюбившийся в своё творение.

1. У нас соседа звали Колей,
Хороший, кажется, мужик.
Был одиноким поневоле
И получил по фазе сдвиг.

И чтобы свой потратить пыл,
Он бабу снежную слепил,
Он бабу снежную слепил -
Её навеки полюбил.

2. Надел ей бусы из рябины,
И где-то шляпу раздобыл,
Но не хотелось ей мужчины,
Ни чтоб смотрел, ни чтоб любил.

И баба снежная...

Я встал на лыжи... Ты же, тоже,
чтоб наш консенсус стал прочней,
в лесной тиши..., на снежном ложе,
к подобострастию огней,
от фонарей, что, вдоль маршрута,
мерцая, разгоняют мрак,
где я не чувствую уюта,
а ты, напротив, будто смак,
от прозы ловишь, неустанно...
Но тут-то, женская игра,
порою ( Вовсе не жеманно! ),
в базарной сущности нутра,
и проявляется, надменно,
где всё - не то ( Причём, везде! )...
И мне, приходится, степенно
( Что называется, в узде! ),
держать твои порывы...

Он мечтал,
Ты желала.
Он устал,
Тебе мало.
Не герой он, не герой,
Не подстать тебе собой.

Он поел,
Ты вкусила.
Он сомлел,
В тебе сила.
Ты ядрёна, баба-бой,
Только он вот, не герой.

В нём был план,
В тебе сказки.
Он уж пьян,
Ты ждёшь ласки.
Ты ведь пылкая душой,
Только он всё ж, не герой.

Он в прострации,
Ты в томление.
Ты страсть грации,
Он в сомнении.
Ты как ангел неземной,
Только он ведь, не герой.

Он болтал,
Ты желала,
Он устал,
Ты пылала.
В тебе страсти...

Мы мертвы, когда одеты...

Я зову тебя с собой насытить твоё молчание, любовь моя,
Туда, где черными клавишами бесконечной музыки дышит белое.
Помнишь, как среди обнаженного доверия
Теплый ветер дыханья медленно раскачивал слова.
Лето твоих песен во мне,
Во всех касаниях, что обретали звуки вслед за моею рукой...
Оспаривая право на тебя...
Эта нежность и эта страсть,
Эта грация бабочки,
Этот контур медлительной луны,
Эти губы, что знают все правила поклонения,
Эта поэзия нежности...

Я буду долго вспоминать
Твои глаза, твою улыбку
И демоническую стать,
И голос звонкий, как у скрипки.

Запомню грацию твою
И звук шагов почти не слышный.
Под звон грозы небесных струн.
Ты из кустов внезапно вышла.

Увидев эту красоту,
Дрожал как хрупкий лист осенний,
Как новобранец на посту,
Но любовался на явленье

Шикарной кошечки из грёз,
Из ярких, сказочных фантазий.
Смотрел на шёлк твоих волос.
Напуган был, но был в экстазе

От дикой скорости твоей,
От мощи мышц и силы...

Расклеены на паузах записки со стихами...
Скажи мне, куда нас перелистывают?
Многие любили твоё мгновение, Грация,
Тайны состарились вместе с ними.
В библиотеке последних роз
Обретаю молчание губ.

Посмотри, как любовь описывает своё совершенство;
Осенний нуар,
Узоры между строк,
Одно слово может перевернуть мир с ног на голову!
Выращиваю слова подобные кружению...
Слились наши почерки,
Уступив нас прикосновениям.
Я закрываю дверь за тенями,
Мы ненадолго здесь задержимся...
Там...

Заметки о флиртующей девушке..
Она была мечтою многих..
Флиртуя радость нам даря..
И лаской нежно согревая..
Влюбляла новые сердца. =)))
###
О красивой стервочке..
В неспешном поиске добычи
Она скользила средь волны
Но в хищном с грацией обличье
Частички девочки видны
Той девочки, что обманулась
Закрывшись панцирем души
Но в Несси всё ж не обратилась..
Любить ещё способна ты. =)))
###
О девушке и наблюдениях
за её переживаниями..
Влюбиться хочется порой,
Чтоб в вихре...

Бритва О́ккама – это инструмент
для духовного обрезания.
Фольклор


Скажу я вам с особой грацией
О том, чего не знал Оккам,
Есть многое, мой друг Горацио,
Что и не снилось мудрым мудакам.

О, воздух дли ответ и отпусти…
Шёлк и вода были в начале её глаз,
Тысячи нежных осколков, что подкожно
Дрожат и умоляют - тронь же...
До первого прикосновения к ветра'м вечерней скрипки...
Вечерней скрипки,
Обнаженной своей изящною игрой в мгновенье...
Наполнить всё звучанием елейно…
В крови, такой же чуткой к светотени,
Слова густы, и отблески огня
Смычками черных крон,
Стрела из лука,
И танец на стене - бельканто рук...
И запись тает...
Как муза, что коснулась круга строк
И в...

Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти скитальцев ночных, Вифлеем,
Подавай им вино и трюфели.

Что ж успенных сильфидам корить,
Буде юность веселие имет,
Станем граций чудесных мирить,
Наши ль звезды тлеение снимет.

Челядь спит, во смуге ободков
Мы одне, в сукровице незвездной,
И не алчем вина и цветков,
И с Уранией плачем над бездной.

II

Челядь злая в лакейской сипит,
Ледяные рейнвейны у Цилий,
Кто сегодня во Аде не спит,
Вот мелки – их гасили меж...