Про собаку

Мой маленький мир
Собака и кошка
Где всё хорошо,
Понятно и просто.
Где дети ростут,
А друзья не стареют
Где просто-герани
И просто - алеи.
Где солнце восходит
И утро в тумане.....

Ты маленький остров
В большом океане
Войны и насилья,
Наркотиков,грязи,
и максимум секса,
и максимум связей.
мой маленький остров
тебя убивают,
Но снова я вижу
Тебя в океане
Глаз дочери, сына,
Собаки и кошки.
И жить на земле
Мне становиться просто.

Две собаки у меня
Две проблемы в доме
Нет спокойствия и дня
Все мелкие раздоры.

Делят миски и еду,
Поводки, подстилки.
Делят также и меня,
Как выдержать придирки.

Мопсу уж двенадцать лет,
Но ей всегда есть дело,
Куда пошел, где ляжет пит,
И первенство за кресло.

Питуха все еще юнец
Всего пяток годочков.
Не даст проходу никому
И резко ставит точку.

Целый день в дому бардак
Целый день разборки
Как же примирить собак?
Чтоб не таскать за холки.

Жил да был петух Пират.
Днем и ночью драться рад
был со всеми, кто встречался
и задеть его старался.
Был он черным от природы,
очень смешанной породы.
Глаза яростью горели,
перья как смола блестели.
А на лапах когти тигра,
все боялись даже игры
с тем Пиратом затевать.
Мог свободно заклевать.
Шпорами нанести раны.
Лучше был любой охраны
у хозяина Матвея.
Тот для друга, не жалея,
любой корм с руки давал.
И похвалы расточал:
«Мой пятух очень бесстрашен.
В гневе зол, драчлив...

О России писать стало модно,
Кто-то хвалит, а кто-то хулит.
Тот, хулящий, живёт не в сегодня,
День вчерашний хулящих роднит.

Всё плохое мы помним и знаем.
То, что ныне быльём поросло,
Зря пытаются словом, как лаем,
Оживить в ночь ушедшее зло…

Лай собака до пены, до хрипа.
Ветер лай этот прочь унесет,
Человек столь зловещего типа
Этой истины смысл не поймёт.

А пора бы понять и уняться,
Не рычать на людей и страну.
Это ей не мешает подняться
И изгнать прочь беду-сатану...

Алле - телефон доверия -
Да, очень рад вас слышать...
Детка, мы все лицемерим,
Где вы сказали? На крыше?!.
Дом- то высок? Не очень?
И что вам оттуда видно?
Что? Вас изнасиловал отчим...
Нет? Просто избил... Обидно...
А как вас зовут? Ева?
Что? А... Меня - Адам...
По зодиаку? Дева...
Кто имя придумал? Сам...
Рыдаете? Нет... Смеетесь!..
Сосулькой повис помет?!.
Не трогайте!!! Вы сорветесь!
Подсохнет и сам упадет,
Как мы говорим? По рации?
Ах, сотовый... Извиняюсь...
Какая...

Возвращайся домой!
Нет без дома тебя и меня.
Этот дом был тобою когда-то согрет…
Возвращайся!

Без тебя сад засохнет от горя
И хлеб загорчит,
И вино станет кислым.

Я стою у ворот и не в силах глаза отвести
От дороги, которой ушел ты.
Сейчас ли, вчера ли…
Не имеет значенья –
Имеет значенье лишь то,
Что тебя нет со мной,
И все чаще наш сын забывает
Спросить об отце.
Возвращайся!

Так сияет пшеница на солнце,
Как кудри твои.
А те сливы на ветках
Глазами твоими глядят на меня...

В городе Багдади* —
праздник. Пей — не хочу!
Вино — рекой,
и тамада — мастер.
Здесь не ждали,
что я прикачу,
а я нагрянул.
Нате вам, здрасьте!
Мне рады. Еще бы —
кровная ведь родня.
Горланят: чаще надо,
таких встреч ради!
Увы, отвечаю,
жизнь бросает меня
куда угодно,
но только не в Багдади.
"Тави даманэбэ**!" -
кричат в ответ.
"Дэда-мица шэни,
ар дамавицгдэ***?"
И глаза слезятся:
то ли свет
бьет по мне, то ли стыдно
- шлялся где…
Но тут тамада
произносит...

Я сюда никогда не вернусь
ни смеяться, ни плакать, ни петь.
Белым лебедем кружится грусть
и не может никак улететь.

А в пространстве пустынных дворов
бродит эхо, пугая собак.
Я, наверно, не слишком здоров,
если сделал всё именно так.

Просто вышел из дома и вот
вдруг решил, что в дорогу пора.
Мне крылом помахал самолёт
и позволил пройти чёрный кот –
это добрые знаки с утра.

А потом по асфальту прошёл
тёплый дождь и позвал за собой.
Понял я – будет всё хорошо,
и не стал...

Когда Господь среди живых
Делил их жизни срок,
На тридцать лет он четверых
По судьбам их обрек.

Но вол взмолился - Боже мой,
Убавь хоть половину,
Обижен жизнью и судьбой,
Я гну ведь только спину.

За ним собака - волком вой,
Скости же половину,
Хоть сторожу, но дом не свой,
Уйду ведь на чужбину.

А обезьяна - мне к чему,
Хочу лишь половину
Да и зачем они мне, не пойму,
Отдай их лучше сыну.

Тут человек - прости, Господь,
Достойно ли для сына,
Так мало тешить жизнью плоть...

С моноклем, с бахромою на штанах,
С пороком сердца и с порочным сердцем
Ехидно мним: планеты и луна
Оставлены Лафоргом нам в наследство.

Вот мы ползем по желобу, мяуча.
Спят крыши, как чешуйчатые карпы,
И важно ходит, завернувшись в тучу,
Хвостатый черт, как циркуль вдоль по карте.

Лунатики уверенно гуляют,
Сидят степенно домовые в баках,
Крылатые собаки тихо лают.
Мы мягко улетаем на собаках.

Блестит внизу молочная земля,
И ясно виден искрометный поезд.
Разводом рек украшены...