Призраки памяти

Инерция начала.
Тибетская флейта и колокольчики,
как последнее дыхание в океан без волн.
Небытийный, горящий, сверкающий ум –
предвечный свет
великой вертикальной тропы, ее прозрачное тело.
Озаренье за смертью в сознании, разрывающее цепи Сансары,
экстатическое слияние предмета и взгляда,
видения запахов обольщения.
Стань звуком, ощущеньем зеркальных стекол,
мандалой сердца в чистом белом пламени,
состоянием не рожденной мысли,
явлением тайнописи, сиянием четырех стихий...

Прислонившись спиною к холодной стене,
нерушимости жизни законов.
Тротуар, полумрак, он сидит в тишине,
под вуалью арочных сводов.

А у ног его ветер мотает клочок,
незабытых, но скомканных мыслей.
«Почему я нарушил свой главный зарок,
для чего лишил жизнь свою смысла?»

И гримасы разврата, зеркал отраженье,
призраки в матовом цвете.
«Не нейдёшь никогда ты отныне спасенья!»
И вопят, и глумятся над этим.

Но обрывком останется это в судьбе
и мерцаньем в глазах человека.
И...

Народ и Мафия у нас с тобой Едины!,
Нам Сталина пророчили в вожди!,
Решил медведям в лесу "отдаться",
За "лучшее"!, что ждёт нас вперЕди!,
Народ и Мафия у нас непобедимы!,
Какой приход, - такие и попы!,
"Медвежию болезнью" может статься, -
Мы кровью будем сраться, погоди!,
Я профиль Его выколю на теле,
А на Лубянке, - в профиль и анфас!,
Чекисты все сейчас у нас при деле,
И в дыры тела долбят они нас!,
Я профиль Его выколю на теле,
Несётся в мыле вздыбленный пегас, -
Кого-то...

Среди бессилья и тоски
Лежат зыбучие пески.
Над душами имеют власть,
Не дай вам бог
Туда попасть.

Не дай вам бог в часы тоски
Услышать, как поют пески.
Услышав, как
В тиши ночной
Пески беседуют с тобой,

Ты побежишь туда –
И вновь
От сердца вдруг
отхлынет кровь.
Друзей ушедших голоса…
Любимой грустные глаза…

Щемящий душу
Тихий взгляд…
Проснется боль
Былых утрат,
И все, чем жил ты
Много лет
В немыслимый сольется свет.

И растревожишься, и вновь...

Этот город-наркотик приходит в твой сон,
Создавая внутри виртуальный свой клон;
Этот город таит в глубине своей Ктулху,
Сокровища муз, зарю и разруху.

Гармошкой цветною дома проплывают,
В изгибах каналов они исчезают,
Как музыка грез, мираж отражений,
Причудливой мыслью ветвей поколений.

Здесь призрак столетий урчит голосами,
В театре времен искрит полюсами,
Магнитя к себе из почвы веков
Безумцев, лунатиков и чудаков.

Скорбит моя Отчизна,
Что, труд не кончив свой
Бессмертный летописный,
Помре А.К. Толстой.

2
Но весь наш умный житель
Усвоил наперёд:
Хоть и помрёт Учитель,
А дело всё живёт.

3
И, вдохновившись этим
Да убедившись в том,
Решил я: должен в свете
Предстать и новый том.

4
Предшественник блестящий,
Смутившися в лице,
Свой труд непреходящий
Притушевал в конце.

5
Должно, хлебнув несладко,
Судил он, сатана:
Порядок-то порядком,
А голова одна.

6
Хотя не мне подобным...

Не упусти расцвет души мятежной.
Открой все окна, мир пленит.
Весна пришла, зовёт в зенит,
На крыльях Света, прочь из жизни прежней!

Всё выше, выше в таинства вселенной.
Всё глубже, глубже в море грёз;
Там, среди них, есть поле роз,
Необычайно голубых, нетленных.

Сорви одну, твоё приобретенье.
Крупица истины в ней есть,
Прообразом – тяжёлый крест,
Венца шипы и призрак вознесенья.

Не плачь, малыш, пожалуйста, не надо!
Здесь голос твой едва услышит мать,
От грохота взрывающих снарядов
Она сама готова зарыдать.

И всхлипывать нескоро перестанет,
От пуль очередей утихнет шквал,
В руинах перед взором, вдруг, предстанет
Чудесный город, некогда, Цхинвал…

Утри слезу, старик, в углу подвала,
Слов утешенья сможем ли сказать?
Когда места родимые в развалах
Ему о многом могут рассказать!

Откуда зло взялось на белом свете?
Жестокость кем была порождена?
В чем...

Как будто ядовитой белладонной
Отравлены уставшие мозги.
Все призраки ночные, беспардонно,
Стучатся в поседевшие виски.

И требуют, настойчиво, внимания.
Все ждут кордебалета острых чувств.
Выпрашивают горького рыдания,
В заклание всем духам праздных буйств.

Но нет слезы. Глазницы, воспалённо,
Взирают на вихляния судьбы.
Не выбросить страницы затемнённой
Из книги изнуряющей борьбы.

Кукушка прокричала – хватит, утро.
Растаяли все гости. Полумрак
Посыпал розоватой влажной пудрой...

Нарисуй меня на черном,
Синим-синим, красным-красным,
Как Урал - огнеупорным,
Как Петродворец - прекрасным.

Со спины три пары крыльев
Пририсуй и в небо брось,
Притяженье пересилив,
Прилечу, как званый гость,

Я на пиршество блажное,
Где еда - нектар и мед -
Прямо в рот течет рекою.
И немой тут запоет.

И безногий затонцует
В стиле "новая волна".
Всех тут Бог в уста целует
И со всеми пьет до дна.

Жулик милиционера
Здесь в объятья заключит,
Всех, кто ниже атмосферы,
Это...