Признаваться

1
На день другой, по околодку,
весть разнеслась…, где кто о чём…,
но обвиняли ( больше ) водку,
чрез пьянку похорон ( Во всём! )…,
Дубровского, где люди были,
кто напились и учинили…
и дом зажгли, как сброд раззяв,
в неосторожности забав…
Ну, а другие обвиняли
( столь подгулявших ) приказных,
кто, в суматохе, «Прав честных»
( ведь новоселье отмечали… ),
не лучше были местных лиц,
дворовых, то есть, единиц…
2
Но кое-кто, в своих догадках,
об истине твердили вслух,
и ужас...

Хранитель мой, мой ангел нежный,
Ты чашей сладкого вина,
Дабы испить ее неспешно,
Судьбою мне предрешена.

Ведомый силой провиденья,
Презрев унынье и покой,
В обитель праздных развлечений
Я был гоним его рукой.

Я грусть тогда предал забвенью.
Причину помнишь грусти сей?
Так был накладен крест влеченьям
Досадным юности моей.

Слепец: пустое увлеченье
Я чувством нежным признавал
И был наказан униженьем.
Но час восторженный настал!

Я вновь живу, одним страданьем
Мне б только...

Вышли в свет из материнской утробы
Свободные места занять.
Дать обещание на будущие годы
Жертвами стать.

Когда в дверях твое время
Cтекает вниз на пол,
Среди шума ты узнаешь
Прикосновение.
И больше не твое,
Все что ты сеял.

Небольшая операция,
Окончательное принуждение.
Финальный ультиматум.
Тысячи слов, произнесенные громко.
Чтобы было слышно глухому
В обманутой толпе.

Потом ты идешь
Вниз по своей улице.
С неприятными звуками.
Может быть куда-то уехать?
Где-то...

А Игорь Тальков искал причину,
Падения России в семнадцатом году
Столетия прошедшего и истину
Познал! Он убран, Люцифером, интригу,

Тот закрутил, так сильно он ему мешал.
Кого пронзит прозренья луч, душа того, как
Острый меч. Тьму ада и бездну светом
Разрывает! А сердце факелом горит!

А Игорь понял главное Россия светоч,
Стержень Бога, её пытался сатана сгубить,
Не просто так, угроза она ему, как удалось
Россию погубить, и Православье Веры выжечь?!

А этот вопрос мучил его и...

Жизнь - это миг...
Она играет, улыбки даря,
Реальность не признавая,
Очки розовые не снимает,
Но всего скоротечность понимает.

Любви все возрасты покорны,
любви все возрасты верни,
любви совсем во мне невидно.
До боли плоти, мне обидно.
Люблю один я только я, и это не взаимно.
И не могу сказать, что я любимый, хотя!!!...
И мне в любви ведь признавались,
но этим я не поразился, меня ведь
обманули, меня ведь так легко сломали.
Ведь две судьбы есть у меня, две имени.
Одна Хорун, а также Шурик,
Хорун является вед злым, коварным, беспощадным,
а Шурик более ранимым.
Но в любви не повезло не им не им...

Не старина седая — старость,
И новое для нас, уж было в старине.
Оно забытое, в глуби веков осталось,
Проснувшись мыслью, в нашей жизни-сне.

И музыка души Ушедших,
Стихам и песням нашим даст мотив.
И мы на равных, в хор вольёмся Вечных,
Мечту свою, в песнь жизни воплотив.

Подарит мудрость нам седая старость,
И эта мудрость станет стариной.
И тел своих, стареющих усталость,
Мы победив, уйдём из них душой.

И может быть, когда-нибудь потомки,
Спустя века, услышат наш мотив.
Его...

Это было давно.
Пятьдесят лет назад.
Белый танец с тобой танцевали.
Все прошло, как в кино.
Я вернусь в школьный сад.
Где впервые в любви признавались.

Припев:
Вальс, вальс, вальс.
Не забыть наши школьные годы.
Белый вальс.
Никогда не уйдет из моды.


Вспоминаю не раз.
С задней парты летел.
Ко мне голубь бумажный с запиской.
Много точек…весь сказ.
Что сказать ты хотел?
И всегда, называл меня киской.

Припев:
Вальс, вальс, вальс.
Не забыть наши школьные годы.
Белый вальс...

Она, шутя, дарила ночи мне бесстыжие,
И в темноте костром пылали косы рыжие,
Когда ж в любви безумной я честно признавался,
То без ответа голос в ночи мой оставался.

Она в глаза мои смотрела птицей пойманной,
И что другого она любит, тогда понял я,
Я мог бы из цветов ей клетку свить такую,
Что Фениксом летал бы рядом, не тоскуя.

И вспыхнет памяти ожог под поцелуями,
От боли слезы льют из глаз скупыми струями,
Как глупо сделал: птицу выпустил на волю я,
Теперь в неволе без нее...

Сердце!
Скажешь ли?
Где?
В какой дали?
Отцвели деньки не видать ни зги.

Затуманил мрак Русь цветущую
Чёрный враг прополз - в кровь поющую

Постамент гробниц,- даль зловещих лет
Оправляется в траур чёрных лент

От узнанных, не угнанных, не забытых, не слепых
Просыпается награда грозных дел твоих святых

- 1 -

От монгольских злых оскалов, дым костров от коих вился
На равнинах тучных пастбищ ворон, смерти – жизни, объявился

Вообразил себя владыкой, этот, узких глаз...