Признание

Увядший лист кружится над землёй.
Деревья медленно роняют позолоту.
Шуршит по листьям, навевая что - то,
Печальный дождь холодною тоской.

У осени - глубокие глаза,
Полны слезой тоски и увяданья.
Струятся тихой красотой в её молчанье,
Сгорая в пламени, что бросила гроза.

Я так люблю тебя, моя родная осень!
И глушь дождей, и запах пустоты.
И стынь и стыд древесной наготы
И журавлиный плач в седую просинь.

Я так люблю, когда в тиши деревья
Роняют листья на мою ладонь...

Я заглядываю в дверной глазок, словно в горлышко винной бутылки.
Я иду прогуливаться с фотоаппаратом, разгадывая светотени, затянувшие город.
Пустые улицы романтичнее пустых слов. Нежные лица, неисповедимо,
падают в шелест страниц, на которых любовь подобна хронической боли.

Я хочу быть душой пустых улиц, каплей света в дверном глазке,
чтобы, разыскивая тебя, верить в любовь, также как верю в разлуку.
Я хочу быть искренностью, не истиной в последней инстанции, нет,
а, искренностью...

Какой мерзкий однако народ
Сказать больше нечего, вот.

Вот мама с детишками вышла.
Ой, дочки - принцессы мои!
И солнце спустилось с крыши,
Взглянуть на красавиц моих!

Я счастлив как будто весною,
И в радуге весь небосклон!
Два сына, две дочки - такое...
Не мог я придумать сон!

Спасибо, Лариса, спасибо
За то, что со мною идешь,
За то, что детей подарила,
За то, что любовь бережешь!

Хабарова Ю.

Любовь моя к тебе - не вымысел,
Не грёзы вдохновенья.
И не игра ума,
Когда на кончике пера
Блистает самовосхваленье.
Моя любовь к тебе,
То чистый свет лампадного огня.
И радость, самоотреченья.

Я без остатка растворюсь в душе твоей.
Раскинусь в сердце твоем звёздной пылью.
Взорвусь Сверхновой, в ритме огненных страстей,
И улыбнусь, во взмахе твоих крыльев.

Обыденным себя я не считаю.
...сам, как будто, все стихи пишу... Когда-то рисовал...
А ныне: ...думаю и размышляю (годы-то!..).
Кто «избранный»?..
...о да: в канале... Ченн я. (Сколько их!..).
Приемо-передатчик я... Чего-то принимаю,.. Свыше вроде бы...
...передаю... Кому?.. Вопрос особенный...
Обратной связи, почему-то, нет.
...куда-то прешь строкой: стихами иль в эссе...
Нет, изредка (в аккаунте): два слова одобрения...
Или стишок лукавый... Словно бы.

Мессия?.. НЕТ.
Обычно все...

Весна, вечерний звон
Проснувшейся воды,
Капелью ниспадающей на землю.
Мир светом окружён,
Родившимся в любви
И жизнь дарящим непременно...
Любовь в душе моей,
Волнующим цветком,
С весною распускается попутно.
Сказать тебе о ней
Труднее с каждым днём,
Но и молчать мне очень, очень трудно...

Дорогая, любимая женщина,
Я тобою навеки пленён.
Ты мне Богом для жизни завещана
С очень давних, Библейских времён!

Я возьму тебя за руку нежную,
Уведу, украду навсегда.
И с твоею заботой и нежностью
Не страшны мне огонь и вода!

Подниму тебя на руки бережно,
Сохраню на всю жизнь этот миг.
И любовь, словно море безбрежное,
Укачает на волнах своих!

Пусть проходят года и столетия,
В новой жизни мы встретимся вновь -
Обретает в Природе бессмертие
Всё, к чему прикоснулась Любовь...

Созвучиями стих соединяю...
...словно бы «цемент» ОНИ:
бесформенные внешне строки
создают собой конструкцию,..
утойчиво живую...
РИФМА?.. И размер,.. традиционый?!..
Интуиция одна,.. пока, мне говорит:
«__________ ...одни лишь свежие созвучия,..
и внутренняя рифма (если она есть), —
основа современного стихосложения!..»

Какой же это каторжный,.. неблагодарный труд:
...упрямо, терпеливо подбирать слова,.. — по окончаниям...
Как будто «парно»,.. вроде «перекрестно»...
ТКАНЬ Стиха...

Моя память, как чаша, тобой до краёв переполнена.
Чуть качни – расплескаешь. А каждая капелька – Бог.
И, шагая по жизни, твержу, как молитву, невольно я:
- Донести бы мне всё, и взойти на небесный порог,
и губами сухими припасть к запотевшему краешку
переполненной чаши, и залпом её осушить!..

Ах, ты память моя! Если только ты, вдруг, раплескаешься,
я надежды лишусь и утрачу желание жить!