Признак

О чём мы воюем, земляне родные?
Какие преследуем цели свои?
К чему землю взрывами минными взрыли?
Зачем в мире кровные братья – враги?

На эти вопросы ответ очевиден,
И души всё знают, спросите у них.
Да просто смешали все краски цветные,
Где каждый оттеночек радужный сник.

Смешали все краски – цвет бурый родился,
И вот по планете шагает фашизм.
Фашизм, толерантность – две крайности жизни,
Фашизм, толерантность – то жизни трагизм!

Зачем толерантность к маньяку, к убийце,
К...

Жёлтая нить на чёрном фоне, а он всё ходил аф-
оня, искал того, кто скажет ему правду,(сити оп-
устел?) не найти предел, каплю, крупицу, экзе-
мой испачкано лицо, поражена кожа, псориаз,
не отстаёт, тоже, стамбула гвалт, тараканьи бе-
га, арт, хеви метал, рок, рэп, джаз, инсталляция,
граффити, (атас), актуальное искусство, перфо-
манс, видеоряд, звука-фон, расчёсы на коже,
как косвенные признаки зуда, рожи, ты испы-
тал, чудо? откуда и куда? наши все дома или кр-
ышу снесло? пел...

Ты сбрасываешь
тяжесть полдня с плеч,
ты обретаешь признаки тени.
Я молюсь на твою наготу,
закрывая глаза, забывая сказать – прощай.
Первые звёзды,
оставившие
миллиард световых лет за дверью,
застают –
тусклый плафон на кухне и остывающий чай.

И мы будто скользим с тобой
вдоль вечной осенней аллеи,
тревожа сухую листву,
отмечая каждый малозначительный штрих,
из пункта А в пункт Б,
две городские тени,
предпочитающие молчание
всему вышесказанному до них.

(Не постиг постриг, расслабился, весь напрягся,
разухабился, разохотился и собрался, миром
вещью, упивался, разуверился, и поверил,
видно был и не стал, как берег, оттолкнулся
и исчез в дали, и попал сам к себе в долю,
частность и собрал, всю свою алчность, добро-
ту, пустословие, и молчание и «тризвоние»
и мычание)
(его серости, черноте и свету одновременно)
(или колоколу куполу и его изнанке, правди-
вой и шальной обманке, сознанию его потока,
пунктиру, и точке и листу, он чист и...

Пишу стихи - не только засветиться,
Чтоб знали люди о кромешной тьме,
О шахтах Севера и Воркуты зарницах -
Свой жар сердец мы дали мерзлоте...

Мы жар сердец вложили в эту землю,
Мы растопили вечные снега,
Другую жизнь я в корне не приемлю
И Воркута всегда мне дорога!










Поезд на Воркуту...




Путь Воркутинского шахтёра,поэта Севера …

Я в подземелье путь проторил свой -
На «Комсомольской» сотни километров,
Люблю подземный рай горняцкий свой ,
Здесь...

Худшей из пяти, процедур, ослабляющей, бездей-
ствие остальных, на что не хватит стальных и сер-
ебряных игл, придётся, взять и золотые без вопро-
сов и упоминаний, без ветра и слизи, холода и жа-
ра, без меры и признаков смерти, у тебя опухает
мясо? или суставные сумки заполнились гноем? и
ли асцит? голова медузы? одышка и фибрилляция
предсердий? анемии поруки? нестерпимая боль п
ронзила страданием твою душу? не можешь засн
уть, сомкнуть глаз ......третьи сутки? (у-шу уже трушу)
или...

Закрытых глаз
туманные страницы,
словно душа полночного вокзала.
Туман –
и сердце
на полслова откровенней.
Сентябрь хранит свои пейзажи,
как связки старых
пожелтевших писем,
и льют полынь дожди.
Размеренно вода
стекает по стеклу.
Есть только знаки, признаки, приметы.
Ореховые волосы твои,
как паутина ветерка.
Зари гвоздика на гвозде в прихожей.
В трёхтомнике травы
закладкой
серый дождь.
Сырой листвой обдаст прилив осенний,
как будто Арктика проснулась ото льда.
И руки...

В ночном полумраке проснулся я и притянул со стены циферблат.
Но стрелкою в глаз огрызнулись часы. О, этот их мертвенный взгляд!
Взревев от сверления по часовой, свернул я в обратный их ход.
И бросился прочь из глазницы пустой в глазницу окна на заход.
От скорости взлета развеялась мгла, явив в облаках синеву.
Под ней обнажилась холмами земля, земля обратилась вдруг в ню.
Без тела не смог я разинуть свой рот, на тело глазея без глаз.
И только решил совершить оборот, заметил знакомый анфас...

Да, сущность сущности верна,
Разбилося об нас столетье.
Но глаз прозрачных глубина
Еще двоит и отражает нежность,
Дисперсию луча о лихолетье.
И в плоскости окна – кровавая луна,
В природе повторяя многоцветье,
Начнем с нуля – начнем с себя,
Вверх спуск, крутые жернова,
Что перемелют семена
Для новых признаков тепла,
Где дьявол с богом породнен:
В Едином и Благом различий узел разрублён.

8.10.14.
Наталья Шлемова

Пустота ответит гулко,
На слова молитвы эхом.
Звезда брошенным окурком,
В поле упадёт за лесом.

Тьма и тишь, где благодать,
Нам живущим незвестно.
Говорят — звезда упасть,
Должна на святое место.

Но за лесом та же тьма,
Нет и признака святого.
Ложь всё и обман ума,
И глупец обманут снова.

Ночью ль тёмною, глухою,
Или ясным, светлым днём.
Воли нет нам над судьбою,
Что в ней даст Бог, тем живём.

Есть ли Он — и что Он хочет,
Нам, то ведать не дано.
Тьма пустая тёмной ночью...