Привычка дурная

Стул хромой, косые двери
В желтых пятнах потолок
Время тянет по привычке
Мой затюканный мирок

За стеною бьют посуду
В ванной капает вода
На столе остывший чайник,
Старый пряник и халва

Чушь бормочет телевизор
Что-то тикают часы,
За окном, в квадрате ночи
Делят кость хромые псы

Календарный лист копирки
Незаметно упадет
С одинаковостью нудной
День еще один умрет

Проклиная неизбежность
Водки я налью стакан
За упавшей на пол крошкой
Вылез рыжий таракан

Я скажу ему...

Прощай та жизнь,что без отчетов,
Без обещаний,клятв и лжи,
Что без обманчивых расчетов,
Как поле теплой,спелой ржи.
Прощайте все мои привычки,
Мои мечты,мой буйный пыл,
Закрыта дверь и нет отмычки,
А за спиной надежный тыл.
Тесть, теща и жена родная,
Всегда поддержат и поймут,
И Сашке в этот день подарят,
Прекрасный новенький хомут.

Ты меня не буди на рассвете,
Не тревожь мой единственный сон,
Где играют в саду наши дети
Под весёлых качель перезвон.

Мы хохочем, укутав друг друга
Одеялом из чувственных рук.
Ворвалось наше счастье без стука,
Словно давний, проверенный друг.

И ни что не гнобит, не тревожит,
До крови не царапает плоть;
Чёрный ангел в ночи не ворожит,
Чтобы сердце моё уколоть.

Миг прекрасный сияньем охвачен
Сквозь листву золотистую крон...
Но, проснувшись от тихого плача,
Понимаю, что это...

Когда яблоко с ветки срывала,
ей послышался голос Отца:
«Только б это мгновенье не стало
настоящим началом конца!
До чего же ты, Ева, упряма!
Ну да ладно. Решила – срывай.
Только яблоко это Адаму,
заклинаю тебя, не давай!
Предложив угощенье такое,
превратишь ты барана в козла.
Ты разбудишь начало мужское,
а оно – средоточие зла!
Плод заветный в Адаме пробудит
неуёмный задор боевой,
и поверь: его тело не будет
никогда уж дружить с головой.
Зло в душе его возобладает
и собою...

Блаженен тот, кто знает боль
не по наслышке,
Кто женщину целует каждый раз
не по привычке,
Кто раз уйдя, нашел себя
и возвратился,
Кто ради жизни с жизнью
навсегда простился.
Блаженен тот, кто в трудный час
не оступился,
Мечты кто ради, с той мечтой
навек простился,
Ушел кто почь, хоть мог сто раз
остаться,
Кто смог упасть в пути, но вновь
с колен подняться.


Блаженен тот........

Снег кружит, ветер воет,
Дурные мысли о тебе наводит.
Решила ж, что иду вперед
Так нет, опять зовет любовь.
Опять все в сердце сжалось
Слезы, мысли. Все о нем,
Да и все с изыском.
Как долго можно все это месить?
Иль легче с ним смириться и все забыть?

Смотрю в окно и хочется туда
В тревожный танец ветра и снега шалуна.
Чтобы там вся моя заслуга
Размылась, исчезла прочь
В эту тоскливую, гнусную ночь.

Эта история скрыта в тумане,
Была много веков во тьме.
О девушке Кетрин, о её маме,
О епископе и Сатане.
Её я нашёл в старом домишке,
Покинутом много лет назад.
На старой, потёртой, истрёпанной книжке
Надпись была: «Мессир Леонард».

КЕТРИН И ТИМ

Это было время крестовых походов,
Время плача, смерти и войн,
Инквизиция искала доходов
И неверным объявила бой.
В маленьком английском селении
Кетрин жила со своим отцом,
Она была чудесным творением,
Отец её был кузнецом.
Мать свою...

Моё сердце – о, Теночтитлан! –
Где свобода твоя, блеск и Боги?
Покорился мечу Анауак,
Кровь и слёзы стекают в Тескоко…

Теокалли пусты, нет жрецов
Принести жертву Уицилопочтли;
Ослепил солнце дым от костров,
Тонатиу стал раб Бога ночи.

Монтесума – мой разум – погиб,
Появилась когда ты в обзоре,
Даже пульке так ум не пьянит,
Как глаза твои – конкистадоры!

Сдались касики – доводы – в плен,
Сняв с себя перья птицы кецаля,
Что свободы ацтеков тотем;
Нет орла...

Разве стоит любовь порицания?
Разве могут смешны быть попытки
Написать над закатом признания,
Пропасть пересекая по нитке?..

Разве должно предать откровение,
Если сердце твоё не шевелиться,
На дурных языков обсуждение,
Что без участи тайною делятся?

Так бывает, пыл испепеляющий
Лишь в одном ком-то жаждою душиться,
Но объект вожделенья не плавиться,
И река всё мелеет и сушиться…

Но не жалко того человечины
Тем беспечным, с пустыми кошёлками..,
Как от зеркала...

Не пойду ли и я собирать коноплю?
Ведь любимой уж нету со мной
В одиночестве мухоморы коплю
Пропадаю в тоске неземной

А ведь может иль мак шелушить мне пора
Раз уж сух шестопаловый цвет
Или попросту сесть на иглу на ура
Буде милой со мной уже нет

Волчий жмых, рыжий пестик - дурные врачи
А колес лекарь в дом не везет
Волки воют под зайцем на лунной печи
И луна черепахой ползет

Скоро тает гнила на язык белена
Мокнут в пене извивы ужей
- Эй, слуга, завари-ка мне, чайник, вина...