Приторный

Сегодня я как Чеховский герой,
Тайком от всех крыжовник ела:
Он кислый и незрелый – за едой
Оскомину набив, я захмелела.

Не потому, что мало кислоты
Мне в жизни попадалось,
Но летом сладким - остроты
Мне так недоставало.

От сладости мне сводит скулы -
Малину ем несмело я…
В то лето…ах, любовь, каникулы,
Как эту ягоду любила я!

Тогда ёё я ела ложками,
И пригоршнями и губами
Я с Ваших губ срывала, липкими
Касаясь волосами.

И было сладости всё мало…
Но послевкусие – увы...

Застит разум что лихо, что радость...
Мутно, гадко в угаре тоски...
До тошнотиков приторна сладость...
Безисходность сжимает виски...
Бесшабашная прелесть распутства
Нас притягивает, как магнит...
Что толкает нас на безрассудство?
Почему нас так крайность манИт?

Стрелой она пронзает сердце. Больно?
Ничуть – как будто маленький укол.
Она своей жестокостью довольна.
Но это – только меньшее из зол.

Она себя добром считает. Верно?
И мы добром считаем до поры…
Любовь – игра. Но вот что характерно –
никто не знает правил сей игры.

И может побежденный – победитель?
А тот, кто победил – тот проиграл?..
Она, сомнений приторных обитель,
не даст ответ среди кривых зеркал.

Она лишь усмехнется ядовито,
свой лук направит в новую мишень…
И чье-то...

В красном тумане бессмыслица, в маске великого смысла.
Воду живую ведром не черпать, да и радуга - не коромысло.
Копии множатся, клоны задорные, приторно сладкий фантом,
фантик цветистый -одежка дешевой конфеты, понты и облом.
Все на продажу! Кому паутинной рутины? Почем нынче тина?
Вам килограмм пустоты и консервы весеннего сплина?
В этом театре безумном -Спешите! Последний сезон!
В этом саду сорняковом - стригут под нулевку газон.
Шарик, надутый невежества смесью, остались минуты...

Опустить в бокал маслину,
Лечь на мягкую перину,
Роскошь телом воспринять,
Крепко спать и вкусно жрать.

Кто-то хочет эту сладость,
Эту приторную радость
На себя ковшами лить,
Жадно пригоршнями пить.

Ну а кто-то хочет перца,
Чтоб сильнее билось сердце -
Испытаний и преград,
И к тому же без наград.

Исходить моря и страны
И летать на дельтаплане.
Как вино - адреналин
Для таких дублёных спин.

Есть ещё и те, и эти,
Носят пряники и плети,
Чтоб сосед испил до дна,
Только цель...

Опять пришла осень,
сижу за компом,
на улице холод
и дождь за окном

стучиться ко мне,
барабаня по крыше,
вокруг ни души,
и его лишь я слышу.

я слышу его
и мне хочеться плакать,
ведь в сердце моём
тоже осень и слякоть,

я щёлкаю мышкой
включаю я грусть...
я слышу звук песен дельфина
и пусть...

тебя рядом нет
но я всё таки знаю,
я встречу тебя,
я увижу родная,

твоих больших глаз
светло-синее море,
в которых украдкою
спряталось горе...

ведь ты тоже любишь
и ты...

мелочи жизни,
отстой информации,
тупо зависли
в какой то прострации.

дни, откровения
в приторной сладости
в чём то сомнения,
поиски радости.

мысли о девушках,
друзья и общение,
снова стучат в висках
проблемы, решения.

снова проснулся,
бег по окружности,
вновь убедился
в полной ненужности...

...жизнь словно краткий миг,
родится, состариться...
много ещё не постиг,
многое в прошлом останется.

И я его по-прежнему люблю,
Я без него так трепетно страдаю.
Я по нему так преданно курю,
И в жизнь свою так алчно играю.

Я без него встречаю новый год,
И ощущаю безграничность веры.
Я запасаюсь грустью впрок,
Чтоб откупиться от своей потери.

Я без него по-прежнему живу,
С людьми так беспристрастно я играю.
Я по нему так искренне молчу,
По ним же очень приторно скучаю..

Над твореньем этим чудным
колдовал Витян три дня
И три ночи он не спал -
тараканов отгонял.
Все он тщательно готовил,
перемешивал, варил.
Чтобы приторным вкус не был -
хорошенько посолил.
Он его толок, мешал...
Незаметно задремал...
От дурного сна очнувшись,
приоткрыл Витек свой рот.
Встав, и сладко потянувшись,
думал, что умрет вот-вот!
На столе была картина:
куча дохлых тараканов,
Перемазанных малиной,
пачка соли, перец черный,
Уксус и горох зеленый...

Косые взгляды вслед, опять.
В лицо – улыбки приторно-слащавы:
Твоя заветная тетрадь?
Слыхали, пишешь.
Что ж, желаем славы.
А я молчу, мне дела нет до колкостей чужих, речей манерных, до фальши, лжи.
За столько лет устала от бессмысленных маневров.
Среди толпы, но не в толпе, одна, не ниже и не выше – между.
Словам звучащим нараспев, вместившим целый мир – и с горем, и с надеждой – внимаю.
Вслушиваюсь, пью, ловлю, вдыхаю, как дитя лелею, смиренно жду, не тороплю, боготворю и...