Притомился

Откривлялась обезьянка,
притомилась от прыжков,
ждем от башенных курантов
крика первых петухов,

Ждем, в парадные мундиры
приоделись - наливай!
Наступает год-задира,
гребень кверху задирай!

Как ни корчило гримасы
прошлогоднее зверье,
мы прорвались, все прекрасно,
на душе - петух поет!

Впереди задор и звонкость!
Пожелаем-ка еще,
чтобы зерен дал нам вдосталь
Петя-Петя-Петушок,
Разноцветье перьев наших
пусть никто не обдерет,
и достанет сил бесстрашно
кукарекать целый год!!!

Суббота, вечер. И бутылка Хванчкары.
На блюдце тонко, ломтиками, сыр…
Пред упоением в тиши ночной поры
Латает влага боль сердечных дыр,
Вливаясь в них живительным огнём…
День дремлет наигравшимся котом...
Вздыхает, притомившись, тихо, дом...
Очнулись, бродят тени за окном...
А мы вино в бокалы разольём...
И тонкий летний аромат
Сквозь фиолетовый закат…
Глоток вина, тепло... Живём!..

В летнем небе звёзды замерцали.
А у горизонта,
там, вдали,
Им огни ответно засияли
С тёплой и натруженной земли.
По степному вольному простору
Огоньки за поездом бегут.
Их цепочки мне мигают: « Скоро,
Скоро твой окончится маршрут».
Пассажиры дремлют, притомившись.
Им поднадоел ночной пейзаж.
Собираю я как можно тише,
Чтоб не разбудить их, свой багаж.
А в груди волненье нарастает
В предвкушеньи радостных часов.
В общем-то история простая,-
Кончилась разлука, вот и всё.
На...

Снежный Ангел улыбнулся,
Бросил перьев горсть на город.
Тот вдруг праздничным проснулся,
Отчего то стал всем дорог.

Снежный Ангел улыбнулся
И покрасил небо белым,
Крыльями луны коснулся,
Млечный путь засыпал мелом.

Снежный Ангел улыбнулся,
Стало ярче и светлее.
Ветер в плащ свой завернулся,
Постучались в двор метели.

Снежный Ангел улыбнулся,
Притомившись смежил очи.
Город в белый снег уткнулся
И заснул средь белой ночи…

Нет больше сил,
И устали сердца.
Он больше не мил
И Она уж не та.

Легко оттолкнувшись,
Забыв про уют,
Два утлых судёнышка
В море плывут.

А волны у жизни-
Девятый все вал.
Она притомилась.
И Он заскучал.

-Вот, если б, Такую
Найти! Вот тогда -
Мне горе не горе,
Беда не беда!

-Да, есть,-откликается
Служба знакомств,-
Одна тоже мается,
Сад есть и дом.

Живёт в ожиданьи
Такого как Вы.
Назначьте свиданье –
Час близок судьбы.

Вновь сердце трепещет!
Вершатся мечты...

Лишь узнал про Авенира, царь Иевосфей,
Что убили командира, в грусти и в тоске
Его руки опустились. Весь Израиль сник,
Как им жить без Авенира, до того велик -

Человек, царя назначил, как штрафной буллит
Отменил, переиначил... Сам теперь убит.
Два других в Верховном штабе было у царя
Генерала (оба гады, честно говоря).

Сыновьяони Реммона, сучьи потроха,
Баана с натурой подлой, брат его Рихав.
К власти рвущихся верховной не перевелось,
Но в роду других достойных к службе не нашлось...

С утреца – прикроет Роза,
на обратном вас пути.
- Капитан, ну, те и рожа.
- Ладно, с рожей погоди.

Роза, девка аккуратна,
есмь – архангельский заквас,
не выносит, правда, мата,
зато бьёт прицельно, в глаз.

Был бы помоложе, Федя,
поживей, после войны,
сватов бы заслал к ней в Едьму,
красные нацепил штаны.

- Роза, спишь ли? – Накось каши…
- Притомилась я, Степан.
Роза, слышь, уходят наши.
- Петька, не влезай в капкан –

- Капитан, ну, те и рожа.
- Ладно, капитан, ушли...

В прошлой жизни я черной кошкой
Снова льнула к твоим ногам.
У камина, о мой непрошенный,
Ты стихи в тишине слагал.
Было нам хорошо, я помню
В этом замке чужих иллюзий,
Прихожу к тебе снова в полночь.
Не тревожились чтобы люди.

Спишь, во сне улыбаясь где-то,
Черной шерсти моей касаясь,
Так и будем опять до рассвета
Вспоминать балы и красавиц.
Граф был дерзок, я это помню.
Как тогда меня испугался,
И метался в просторах комнат,
Перед выстрелом растерялся.

Ты смеялся над ним...

1
Жил был дед, а с ним старуха
( во хибаре, в старину ),
возле моря ( Ну и пруха! ),
сизым цветом, в пелену...
Тридцать лет и три аж года,
( в тучах, в солнце ль небосвода ),
дед рыбачил, словно ситом
( всё стеснялся динамитом... ).
Бабка пряжу же пряла...
Ну, и песни голосила
( деда ж творчество томило ).
Вот такие вот дела!
Он на море уходил.-
С неводом, в тоске, мудрил...
2
Раз закинул сито в море
Вышла тщетною попытка...-
Тину зацепил на горе,-
как досаду, без убытка...

Устала земля от июльского солнца.
Хозяин двора, притомившийся дед,
Которому, может, не меньше ста лет,
Позвал нас напиться воды из колодца.

Она оказалась совсем не простая.
Глубинные воды в особой цене.
Глубинности всем нам подчас не хватает,
Хотя копошимся нередко на дне.

Хранила вода и тепло, и морозность,
И ожили как то внезапно в крови
И сила земли, и небесная звездность,
И что то еще от добра и любви.

И нам улыбнулось застенчиво солнце,
И в лес покатилось по краю скирды...