Притих

…Для египтян считалось мерзость
И унизительно притом
Душистый хлеб ломтями резать
С евреем за одним столом.

Причиной розни допотопной
Был склад ума, их экслибрис.
Не стал бы я всю мерзость скопом
Валить на антисемитизм….

…В прожилках розовое сало
Неся еврею мимо рта,
Так мало в жизни понимала
Египетская темнота.

Евреи снобов доставали,
Претил тем запах чеснока.
Но остроумнее едва ли
В столовой встретишь чувака.

С рубля про две копейки сдачи
Он станет спрашивать всерьёз...

Ну, что? Нуждаешься в прислуге?
Себя не можешь обслужить?
И покупаешь чьи-то руки,
Но разве эти руки чтишь?
Считаешь, уровнем пониже?
Считаешь, мыслью послабей?
Он – раб тебе, его – не слышишь,
Он тот, чье место у дверей,
Он – не достоин, он – прислуга,
Он тот, кто должен промолчать,
Снести… Он ниже близких, друга,
Ему ты можешь диктовать.
Купил его с его терпеньем,
С его руками и душой,
Пусть трудится теперь в смиренье,
С опущенною головой.
Ты – благодетель, ты – хозяин,
Ты сам...

Мой грустный, непокорный стих
Лишь тем, кто в озере тоски
Не хочет пережить родных,
С годами — иней на виски.
Не сможет, думал я, никто
Вернуть меня в мои края,
Но я уже в пути, притом
Ведет меня печаль моя.

Домой иду давным-давно,
Среди развесистых дубов
Родное вижу я окно, —
В нём материнская любовь.
О, если б мне дожить до ста
В блаженстве радостной мечты,
Тогда, наверно, я бы стал
Таким же милым, как и ты...

Хочу представить небо полотном,
Высь расписать живописной мыслью…
Затем – одним размеренным глотком
Сей образ – я из мольберта выпью…
…мольберт запенился цветным вином,
Пью – в шипениях метаюсь кистью,
Зачем – художественностью пьянён
Ниц земной перед оной высью?!
Представив к плоскости вопрос ребром,
Где – в сплетениях являюсь нитью,
Притом, сжимаясь плотно с полотном,
Верен – трёхмерному соитию:
Двубортный парусник – с большим окном,
Рейд – мечту несущий в небо синью...

С деревьев листья стали облетать.
Цветы завяли и засохли травы.
Плоды, что только-только появились,
Опали, не созрев, довольно быстро.
Нигде не было спелого плода.
Напрасен труд волов был, что тащили
По полю плуг тяжёлый. Зря хозяин
В землю бросал горстями семена.
Был бесполезен сей нелёгкий труд.
Всё засыхало прямо на корню.
И люди стали умирать. Но только
Деметре было не до них. Да и никто
Не смог бы в женщине простой,
Идущей полем и плачущей
Узнать саму Деметру.
Тем...

Я к вам пишу случайно; право
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам?— ничего!
Что помню вас?— но, Боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.

И знать вам также нету нужды,
Где я? что я? в какой глуши?
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
Страницы прошлого читая,
Их по порядку разбирая
Теперь остынувшим умом,
Разуверяюсь я во всем.
Смешно же сердцем лицемерить
Перед собою столько лет;
Добро б еще морочить свет!
Да и...

Ты в жизнь ко мне вошёл,
Как тихий, нежный ветер,
Любви расскрыл шатёр
И дальше путь наметил.

Доверилась тебе
Однажды и навечно,
Чтоб быть в твоей судьбе
С тобой, мой друг сердечный.

И разделить с тобой
Всю радость, и печали,
Пройти весь путь земной,
В заоблачные дали

Прити плечом к плечу,
С Христом навеки слиться,
Как этого хочу,
Пока всё это снится...

Люблю тебя, родной,
Мой сладкий, долгожданный,
Ты - мой, навеки МОЙ,
Любимый и желанный.

16.12.09г.

Во Ерихоне, славном граде,
К Иисусу рвался богатей,
Который словно о награде
Мечтал о встрече с Ним, Закхей.

Никто с ним в городе не знался
И не здоровался никто.
Он главным мытарем считался
И ненавидим был за то.

Иисус сказал ему: "Возлягу
С тобой Я нынче пировать", -
И осчастливил тем беднягу.
А люди начали роптать.

Тогда сказал Он притчу: "Двое
Вошли с молитвою во храм.
И был один душой спокоен,
Что Бог бандитам и ворам

Не сотворил его подобным,
Что был он славный...

Иисуса между тем к Пилату
Поутру в узах привели,
Поскольку смертную расплату
Исполнить сами не могли.

К тому жена сказать послала,
Когда он сел судить Его:
"Во сне я много пострадала
За Арестанта твоего.

Толпы не слушай оголтелой,
Внемли прошенью моему:
Худого ничего не делай
Правдоучителю Тому".

Тогда Пилат сказал Иисусу:
"Так что ж, Ты Иудейский царь?
Мне не нужна сия обуза:
Когда б Ты просто был главарь

Бандитской шайки, я имел бы,
Что в деле этом применить,
Но...

У меня осталось - сердце моё,
У меня остались - мои руки.
Есть немного грусти ещё,
Да фото на стене для душевной муки.

Но при всём - притом, я спешу признать,
Что без всякой меры получил я Духа.
Есть в избытке время нынче у меня,
И чужая ложь мне не режет слуха.