Притча о черве

Если духом упал,
Если смех позабыл.
Значит ты слаб и мал,
Им всегда в жизни был.

Значит что не душа,
Лишь душонка в тебе.
И тропу не большак,
Ищешь в жизни себе.

Значит ты раб душой,
Значит драк ты боишься.
Тля ты, червь землянной,
А не гордая птица.

Если жутко боялся,
Но всё ж духом не сник.
Падал, но поднимался,
Значит наш ты — мужик!

Нужно жить не собою,
Для любимых людей.
Живя болью чужою,
Не утонешь в своей...
Марковцев Ю.

Сломав хребет ударом случай,
Жизнь оборви мою — не мучай!
Не дай остаток моих дней,
Жить бесхребетным средь людей.

Быть не могу червям подобным,
Хотя быть может так удобней:
Забыв о свете под землёй,
Жить, избегая встреч с бедой.

Дай силу Бог удар держать,
Чтобы упав, вставал опять.
И пусть путь жизни я у дна
Пройду, всё это ерунда.

Ведь свет звезд виден мне и там,
И жить не скучно вместе нам.
Они со мною говорят,
Уж много-много лет подряд.

И не умру я — к ним уйду...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Конопушечки в огне,
солнышко вчерашнее,
А сегодня дождик льёт,
смыв позавчерашнее.
Капли с капелькой звенит,
обещая лучшее,
Омывая душ магнит
в ласково-грядущее.

Дождик лей, да, не жалей
поцелуя влажного.
В каждом теле масть червей
ищет настоящего.
Скоро дождичек уйдёт,
дело сделав нужное.
Капля с капелькой поёт,
смыв внутри наружное.

Затянули гайки, да не по резьбе,
И ее сорвали на болтах в судьбе.
И судьба ломается на куски, на части,
В ней проблемы падают, прямиком на счастье.

Вы судьбы Вершители, случая Механики,
Что же вы смешали всё, грязью облив пряники?!
Что же вы пустили всё, здесь на самотёк?!
И в судьбе на голову, рухнул потолок.

Черви под землёю, уцелели в ней,
И теперь изломанных, кушают людей.
Но мороз ударив, их поубивал,
Век в судьбе стерильный, ледянной настал.

Чувства все замёрзнув, стали...

Откуда все взялись известно, от плавности
движений тесно, энергии и прошлый год,
расскажет и отчетливо споет о происках и о
подвохах, что разными словами называл и вся-
чески, от всех скрывал, как неудачи и свои про-
счёты и тех ошибок хоровод, что за руки под
ёлочкой ведёт, отшельник из пещеры знаний,
что высохли ……………………………….
и стали «лишни», как старые, гнилые вишни,
что не нужны ни птице ни червю, наелись
все и уточнений факты, оскомину набили и
ему и тем, кто окружал его...

Кто заплатит за скорость света, за глоток во-
здуха, мерцания звёзд, солнечный, и вообще
ветер, ретро (обращение к прошлому) и воспо-
минания лун, их отражения, жжения и загар,
аллергию духа, за то, что зовется прорухой,
небытия, кто растеребит тебя и дёрнет за ухо,
уха сознания и души трепет, кто ответит, за
это, по счетам, съедающие души, других людей,
как вам, живётся и что зачтётся, дерганье
пуговиц, или глумление, утиц, над червями,
ну тех, что нашли, они в сточной яме., а за по...

Зачатый в утробе неведения, выношенный на руках самообмана,
в заблуждении, черпающий оправдание собственной жизни,
и согревающий эфемерную мысль мнимого превосходства,
лилия грудничковой мудрости, уже полная самолюбования,
стыдливо пробивающаяся сквозь мутную воду царственной лжи,
твоя истина, хранящая девственность от посторонних глаз это –

философ, боготворящий стены родного храма,
поэт, снимающий шляпу перед выпивкой, женщинами,
втягивающий в прокуренные лёгкие
бездомный...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...