Притча о белом слоне

«Здорово, дружище! Не виделись долго!»
«Ну, коли не шутишь, привет, старина!»
«Слух вышел давно за пределы посёлка,
Глаголет молва -- приобрёл ты слона!»

«Что, правда, то, правда! И нет в том обмана!
Покупкой такой, я доволен вполне.
Так пашет мой слон, врать тебе я не стану,
Что молвит народ -- на плантации, негр!

И грядки водой он с утра поливает,
У тёщи, жены вызывая восторг,
И брёвна на крышу, порою, таскает,
А справится с этим, один я не мог!»

От сказа такого глаза...

О льстивой женщине царь Соломон вёл речь
Неоднократно, лично знал последствия,
Как можно при чужой жене обречь
Себя на гибель без суда и следствия.

Когда ж не сам умрёшь, то рогоносец муж
Её погибнет, как с Давидом в случае.
Но тот, молясь усердно в ходе служб,
Раскаяньем особенно не мучился.

Вирсавию, как царь, он силой взял почти.
А Соломон в досужих рассуждениях
Вниманием тех дамочек почтил,
Чьи действия достойны осуждения.

"Мёд источают льстивой женщины уста,
Елея мягче...

Укусил слона шмель в лоб, взял разгон...
Это что был за микроб - думал слон.
И пока в раздумьях слон ел траву,
Окосел со всех сторон наяву,
Насшибал вокруг столбов и опух,
Стал размером со слонов, сразу двух.
Что он ел, была совсем не трава,
И слюны он наплевал литра два.
Положил свои горбы на постель...
Его шершень укусил, а не шмель.
Свой вопрос задам я детям теперь,
Кто ответит - это что был за зверь?
Каждый знает, что слоны не плюют,
То не слон был, а двугорбый ...

Человек лукавый, дерзкий,
Беззастенчивый, всем врёт.
В зале он свои железки
Всё тягает. Видеть мерзко
Чем он дышит и живёт.

Знаки пальцами своими
Шлёт ханыгам и торчкам,
Позабыл родное имя.
Погонялами кривыми
Кличут этого бычка.

То глазами он мигает
Безразличными как жесть,
Братанам где напоганит,
Отработает ногами
Или тем, что выше есть.

То бузит, напившись в доску,
И кого-нибудь прибьёт.
Среди прочих отморозков,
Суть, таких же недоносков,
Он безбашенным слывёт.

У...

Ленивый мир погряз в пустой мечте,
Что духу не потребны испытанья.
На Небо попадают только те,
Кто на земле испытывал страданья.

Богач, что не имел в миру нужду,
При жизни б и пророку не поверил,
Узнав, что будет мучиться в аду –
Что после страшным опытом проверил.

Решил бы, что бессовестный простак
Его морочит баснями пустыми,
И НАТРАВИЛ БЫ НА НЕГО СОБАК,
Чтоб не порочил «праведное» имя.

Сей олигарх века в огне горит,
С ним – те, что рай земным аршином мерят.
И притча не...

Возле меня внезапно, остановился слон!
Он меня не коснулся даже,
Просто стоял рядом
и грел весь мой бок…
Я стоял обомлевший,
думал - будет ожог
Но слон стоял спокойно
и смотрел куда - то в бок.
О, боже! Как слон дышал!
Я коснулся его нежной и теплой кожи
А слон вдаль взирал….
МЕЧТАЛ!

Умён, божественно талантлив, он завершал её портрет,
В прикид одел «аля Атлантик»; кораллы-бусы и браслет.
Волос роскошных загляденье, загадка глаз, овал лица
И кисть, летая в упоеньи, не забывала роль Творца!
Искусно выписаны руки, изящна голень, гибок стан,
Вот-вот и с губ сорвутся звуки, и зазвучит души орган.
Всё получилось, несомненно, но обувь вот- не по ноге,
Погоревал художник бедный и дал задание слуге.
«Найди башмачника, дружище, его монетой вдохнови,
Пусть он изъян письма...

Он кожей чувствовал погоню, в пустыне путая следы,
В глазах огни, в крови ладони, дойти пытался до воды.
Была его тяжелой ноша, набитый золотом бурдюк,
Песок зыбучий жег подошвы, рвал перепонки сердца стук.
Как он мечтал о жизни сладкой, устав вдогонку слышать: «Вор!»
Скользить по краю и украдкой; не лечь на плаху под топор.
Ограбив лавку ювелира, маршрут в Сахару повернул,
Знал, что полицию Алжира, всего скорее, обманул.
Да, деньги – это счастья базис, в руках такой желанный приз,
Что...

Один бедняк, уставший от невзгод,
Всем говорил, как тяжек его путь,
Как давит спину непомерный гнёт,
Крест не даёт рукою шевельнуть!

Печален его жизненный итог:
Беззубый рот, убогий, ветхий дом,
Иной с цветка порхает на цветок
Иль по аллеям мчится рысаком.

Услышал Бог его земной укор,
Призвав к себе, впустил в огромный зал:
«Ну, чтож! Себя ты числишь бедняком!
Меняй свой Крест, не тронув покрывал!»

Тот обошел с десяток крестовин,
Пять не поднял, четыре в кожу впились,
А по...

Мне снова время-поводырь листает лет минувших вехи,
Доминиканский монастырь – конец пятнадцатого века!

Там Леонардо на лесах творит венец своих жемчужин,
«Вечерю тайную Христа», его в миру прощальный ужин.

Каким добром овеян лик, взгляд отрешен и всепрощающ,
Рука художника скользит, к финалу темы приближаясь.

Но что же мастера гнетёт, модели не найдя Иуды,
Он лишь за всё себя клянёт, спеша в трущобы на этюды.

И вот находит образ Зла: он молод, пьян и так порочен,
От светлых...