Пристрелят загнанную лошадь

Я слежу за этим силуэтом,
Я знаю все его шаги,
Я вижу как он пируэтом
От паденья выпишет круги.
Его бессильный краткий хрип,
Его загнанное мною тело,
Его безумный, дерзкий лик
Смешны для моего обыденного дела.
Так обычен и так скучен,
Так недолго веселил,
Оттого мне в руки был поручен,
Он теперь не есть... Он был.

«Народ, скорей спеши сюда!» –
Вопят призывные плакаты.
Здесь обретают «господа»
На преступления мандаты.

Вослед Сизифу, восскорбев
Пред бесконечной далью буден,
Мы не отступим, оробев,
И слабосильными не будем.

Мы станем вновь врагам отмщать
И поклоняться истуканам,
И станем снова возвещать
Хвалу державным уркаганам.

Прости, читатель, мне жаргон,
Бесовским временем рождённый.
Я тоже загнан был в загон,
Жить под ворами осуждённый.

Но всяк, живущий во плоти,
По высшей...

Поэт пришел
сквозь пики и кресты,
вразрез всем будням с выправкой военной -

Дать шанс
всей нашей крошечной вселенной
до любящего сердца дорасти.

И в мире оловянно-окаянном
ему водить –
но не блистать вождем.

И он рожден безбрежным океаном.
И он звездой безгрешною
рожден.


Не хмурьтесь вслед поэту:
Нелюдим!
Поэт всегда
среди толпы - безлюден.
Но каждый жест и шаг его – прилюден
и поднят с пламени,
и взят со льдин…


В его руках
становится мрак – ковким...

А я буду, я буду смеяться,
Не сломать меня, грязью облив.
На краю я смогу удержаться,
Манишь зря чёрной пастью обрыв.

Был обманут учтивою речью,
Зря поверил — для них я чужой.
И усталость мне давит на плечи,
День сегодня был длинный такой.

Чтобы я не сказал — не поверят,
И всё против меня обернут.
В угол загнан и раненым зверем,
Я рычу, а они не поймут.

А они не поймут что мне надо:
Здесь тепло и ошейник не трёт,
Предлагают похлёбку наградой.
А во мне зверь их цепи все рвёт...

Мамонты смеяться не умели
И ушли в забытые года.
Может быть, нам дружно в самом деле
Посмеяться стоит иногда?
Позабыв о дураках, дорогах,
Какндидатов пламенных речах...
Надо всем похохотать немного,
Не терзая душу сгоряча:
От того, что день сегодня хмурый,
От того, что рано выпал снег,
От нескалдно сложенной фигуры...
Плюнь! Ты улыбайся, человек!
Смейся над собою и соседом,
Смейся надо мною, коль смешон,
Смейся над тревогами и бредом,
Что когда-то было хорошо
Всем подряд под ярко...

По горным тропам и песку,
Себе прокладывая трассу,
Бежал испуганный инкуб
От мести озверевших асов;
Как ётун загнанный рычал,
Сменил и форму и окраску
От молота и от меча
Спасался хитростью и пляской.

Да, любострастен, но умён –
Взять Локки, тоже не безгрешен,
Пьёт пиво Тор, а Один – мёд,
За что ж рогатому по плеши?
И если похоть грех большой –
Так повелось от римских списков –
То быть активным хорошо,
Но в каждом деле – доля риска.

Пусть часто путали с козлом,
И бил...

Ты не лоза, а мы тебе не дети.
Ты не пастух, считающий овец.
Ты не отец, и нет в твоем завете
Ни уголка для загнанных сердец. -
Так я орал в церковные ворота
И бил ногами в запертую дверь;
- Уймись, дурак, - сказал мне строго кто-то,
Сверкнув зрачками в узенькую щель, -
Сейчас я позвоню - и будешь в клетке
Трезветь под бой ментовского дубья.
Луна катилась по еловой ветке
И вслед за ней катилась жизнь моя.

Я молча шел тропою от погоста,
Смеясь на звезды черного ручья.
И понял...

Проходят люди мимо,
И в каждом мир есть свой.
Мы не знакомы с ними,
И мой мир им чужой.

А мне мой мир стал тесен,
Он грустным во мне стал.
Ведь в нём не стало песен,
Он для души стал мал.

Я в мире своём в угол.
Собою загнан сам.
И жрёт теперь мне скука,
Сжирает душу там.

И не найду я места,
И рвусь я из угла.
Жить плохо мне без песен,
Тоска в полон взялА.

Проходят люди мимо,
И в каждом мир есть свой.
А мне средь них тоскливо:
Зима, спешит в мир мой...
Марковцев Ю.

Если встретишь стариков глубоких:
Не смейся, не шути и не злословь!
Они в печали о днях далеких,
Когда их жилы согревала кровь.
***
Они когда-то жизнью насыщались
Дразнили ветер, меняя загнанных коней.
Земными радостями наслаждались
Нет питья горше - старости своей...
***
И к этой чаше, когда-нибудь прильнешь,
И досыта уже ты не напьешься.
И все оставишь, и в дорогу не возмешь,
И с прахом мертвых земляков сольешься....
***
Коль книгу жизни начав, заранее знаешь...

Вот и пал легион. Ты остался один,
Свой изорванный флаг умоляя держаться.
Очень многих в неравном бою победил,
Шел бесстрашно вперед, не желая сдаваться,

Скалил зубы, рычал, точно загнанный зверь,
До последнего знамя к груди прижимая.
Твоей силе завидовал сам Люцифер,
Снизу вверх из глубин этот бой созерцая.

Только сила иссякла и образ поник,
Расплываясь в тумане забытых историй.
Ты был с ними всегда, только ты не них -
Получая ранения, требовал соли

И всегда побеждал, реки...