Принца чёрного душа

Пыль седины в февральскую лощину
метелью календарной упадёт;
уходит время, зарывается в морщины,
и память набивает время в рот.

Любить и пить – тоска осенних листьев,
сквозняк души в молитве безвозвратной;
огонь вина и плоти нежной искры,
истлев, оставят горький привкус завтра.

Порочный круг подсветит сферой лунной
квадрат окна, нащупав ночи дно;
дыхание, в молитве беспробудной,
сорвётся криком, вылетит в окно,

слетит по скудным, нищим тротуарам,
по бедным скверам в жалкий...

Прямо в грудь ударил конь копытом,
Это сон, а боль как наяву.
Захлебнусь её беззвучным криком,
Но на помощь, вслух не позову.

Чёрный конь, огромный как скала,
Его часто видеть стал во сне
Он весь в мыле, а взгляд полон зла,
На себе, несёт беду он мне.

Я во сне забрёл в плохое место,
Куда я не должен забредать.
Средь болот, огромный чёрный крест там,
И к нему, ведёт прохожих гать.*

У креста погибель и я сгину,
Если путь не отыщу в обход.
А мне чёрный конь вновь дышит в спину...

На заброшенном, старинном кладбище
По ночам люблю гулять.
Где безмолвные склепы наполняет мгла
И ангел из камня крыло распростёр
Над могилой столетней
Поросшей бурой травой.
Ветви кривые небольшого куста
Накрыли столбик могильный
Где надпись проста,
Где имя не видно, а лишь дата стоит
Когда же кто помер поди разбери.
У детской могилки густая сирень
Разрослась закрывая надпись на ней.
Что же случилось?
Не знает ни кто
Да Бог же с тобою малое детё.
Призрак витает над могильной...

Грозный и угрюмый, чёрный зАмок тучи,
В небе проплывает, прямо надо мной.
А в его бойницу, смотрит на нас лучик,
Смотрит лучик добрый, солнца золотой.

Как ладошка милой, ласковый и нежный,
Он лица коснётся, обогрев собой.
В нём Небес прощение, за путь жизни грешный,
За её ошибки и мой нрав шальной.

Уголки потайные, в сердце — сокровенные,
Осветив, покажет он, что добро есть в нём.
Снизойдёт с тем лучиком, Неба откровение,
И даст озарение, что не зря живём.

Люди-люди добрые...

Кошка гуляет сама по себе,
на крыше мечтает о друге-коте.
Чёрное небо и чёрная ночь
да, чёрная кошка на крыше точь-в-точь.

Брошку подарил зачем-то милый,
Не любила сроду алый цвет.
Только я сумею быть счастливой,
Повода для огорченья нет.

Туфли красные надену к алой броши,
Красный в волосы я заколю цветок.
Платье беленькое в серенький горошек,
И атласный чёрный поясок.

Припев:
Чёрный поясок, атласный поясок,
Я скреплю подаренною брошкой.
Приходи дружок в назначенный часок,
Потолкуем о любви немножко.

2
Мы гуляли вечером с любимым,
Больно уколола парня брошь.
Станешь, мой родной, тогда...

В разноцветном огне листопада
тлеют нотки
осеннего джаза.
Мы пойдём по сентябрьской грязи
собирать
осколки заката.

Мы пойдём дорогой заросшей,
там где ветер,
полночный странник,
поливает ромашку солнца
золотыми слезами
и дрожью.

Мы пройдём сквозь осеннее поле,
где луна,
ледяная сваха,
усыпляет детские страхи,
отпуская сердце
на волю.

В беспроглядной осенней вьюге,
там, где полночь
лучиной тлеет,
обручится душа с мгновеньем,
повенчается сердце
с разлукой.

Никто не поможет, никто не спасёт,
и руку в беде не предложит.
Беда, как известно - одна не идёт,
она с безысходностью схожа.

Вот круг и замкнулся и выхода нет,
одна есть надежда - на Бога...
Так нужен порой, подходящий совет,
и тёплой поддержки немного...

В лихие минуты оставят друзья,
и ближние тоже забудут...
А сильные мира, крутые князья,
скалой неприступною будут.

Пучина поглОтит, накроет волной,
и вынырнуть нет уже, силы...
Один среди волн, у Судьбы под ногой,
за что...

Наглый чёрный человечек,
он во лбу сидит...
Мысль порочит, мысль калечит,
по ночам не спит.

Сделал голову тяжёлой,
давит на глаза...
Злую сжечь его крамолу,
- тоже мне, гроза!

Разобью тебя о камень,
если не уйдёшь...
Ты почувствуешь мой пламень,
что сжигает ложь.

Хитрый чёрный человечек,
твой выходит срок.
Сгинь! Не прошенный советчик,
пройден мной урок.

ДТ
13.07.2016г.

Я звуки извлекал всегда в миноре,
Когда куплеты выл на весь квартал,
Когда вопил про дружбу в детском хоре,
Когда с высокой сцены рок визжал.

Но что-то вдруг с годами надломилось,
Махнул на всё дрожащею рукой.
Не в радость метры, терции не в милость,
Лишь горечь с неприкрытою тоской.

Сломал гитару, продал барабаны,
Сорвал, скурил и выблевал вокал.
А дальше – водка, шлюхи, рестораны,
В которых неизвестно что искал.

Но разве песню горечью отравишь?
Усядусь вновь за старенький...