Приморский край

Через край переполнится, через,
И проявится чувством в стихах.
И одним в святость путь, другим в ересь,
Будет видится, в тихих словах.

Всем распущенность их или скованность,
Мерой служит в оценке других.
Не стирает грязь с душ образованность,
И не делает добрыми злых.

А талант души свойство — не качество,
Оттого, гений может быть злым.
И с пороком быстрей может справиться,
Не блиставший, талантом большим.

И под всех, ну никак не подстроиться,
И никто не бывает всем мил.
Жизнь...

Я в краю чужом, между камня скал,
Меж своим былым и грядущим днём.
Телом и душой, грешный заплутал,
И забыл чем жил, в мире здесь, в Земном.

Я остыл — огня, нет во мне уже,
Стало всё-равно, мне кто я такой.
Тишина в пустой, гулкая в душе,
Песни в ней давно, стих мотив лихой.

Только эхо я, только тени тень,
Ни на что во мне, нет желания.
Шевелиться мне, делать что-то лень,
Не зовут в себя, светом Знания.

Не зовёт в себя, далью горизонт,
Не бегу уже, я в его тайн дым.
Силы все...

Сад приземистых яблонь,
Чтобы крон не задеть
Я голову склоню.

Мы стояли вдвоём там,у черты
Мы были до неприличия трезвыми
И уж раз приходиться жить
Значит смерть нами просто побрезговала
Но когда безумие победит разум
Когда грязные реки потекут вспять
Когда мёртвые птицы падут все разом
Мы обязательно попробуем вернуться опять
И чего стоит стать там,у черты
И молить о скорейшем возвращении
Ощущать её - да,мы мертвы
Даже если это всего лишь жизни искажение...

Дальше и дальше
Года уходят,
Жизнь потихоньку
К концу подходит.
Вот уже я
На краю обрыва.
Предельная линия,
Точка взрыва.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2011

Как хочется и мне прозреть свой путь,
За краешек судьбы тихонько заглянуть.
Уже ль все пройдено и прожито уже?
Быть может, мне сходить на этом вираже?

Мелькнет ли лучик там, где суть - сплошная тьма?
На откуп Небесам или пойму сама?
Среди толпы людской бреду как в тишине,
Дневной или Ночной дозор по нраву мне?

И, кажется, что вдруг я истину познал:
На темный лик Луны, на солнечный овал,
Пока я думу думал и страдал,
Бог одинаково с высот своих взирал…

Бездна зовёт чёрной пастью,
Заворожив пустотой.
Шаг — и полёта ждёт счастье,
И после, встреча с Землёй.

Боль от удара — и Вечность,
Мир где нет тела забот.
Космоса в нём бесконечность,
Песня звезды там живёт.

Шаг лишь один сделать нужно,
Чтобы изведать полёт.
Ворон кричит, в небе кружит,
Криком меня он зовёт.

Солнышка ласковый лучик,
Тихо мне шепчет: - ,,Постой!»
Завтрашний день будет лучше,
Встретится радость с тобой.

Бездна зовёт пастью чёрной,
Но не шагнул я в неё...

Гонят к краю да в обрыв.
Сердце бьётся на разрыв,
И душа мне не даёт покоя.
В кране воду перекрыв,
Из меня, глаза закрыв,
Делают посмертного героя.

Велика страна моя,
Аж заходит за моря.
Только кто-же вспомнит человека.
Говорят у нас своя
Наша демократия,
Но скребём всё также по сусекам.

Перевёртышей полно-
Людям делают говно.
Власть не справедливости, а денег.
Говорят, что есть закон,
Только что-же милый он
Большинству не дал и их копеек.

Что-то делают не так,
Но скажи...

Работают травматологи, работают хирурги...
Налаживая гипсы на ноги и руки.
Только не работают... видно пасуют...
В отчётности исправности только рисуют.
Авиационные наши российские службы...
Испытывая в обслуживании финансовые нужды.
Если АН-2 стали здесь падать...
Родственники по погибшим уморились плакать.
Хотя самолет самый простой...
Выпускать его стали в год сорок седьмой.
По союзу он много летал...
В надёжности он себя оправдал!

Сейчас в первой краевой больнице находятся два...

Вон французы шевельнулись...
На новых русских замахнулись!
Забыли, наверное, за двенадцатый год...
Как в русских степях загибал Наполеон.
А тут в собственном дворе...
Как бы на русской новой земле.
Решили на самого «нищего» напасть...
Последние побрякушки на 200 тыс. Ев. украсть.
Наверно со стороны Франции перебор...
Братва наша покажет кто ещё вор!
Не для того Европу зараз скупали...
Чтоб вот на таких «трудяг честных» нападали.
Сегодня на дворе не 1812 год...
Коль весь там...