Приметить

Осень вяжет паутинкой,
Белоснежную вуаль.
Скоро ей уйти слезинкой,
Унося печали вдаль.
Расставаться нам с тобою,
Осень-красная пора,
Серебристою зарею 
К нам спешит во двор Зима.

Распушистая девица,
Белоснежные меха.
Раскрасавица царица,
Молода и озорна.
Чуть холодная не злая,
Всей душой она своя.
Распушистая такая,
Наша Зимушка-зима!


Сани быстрые к нам мчатся,
Белой тройкой озорной.
Хватит осень огорчаться,
Уходящею слезой.
Все дела твои с душою,
Примет снежная сестра...

Если звёзды зажгутся, то значит нам важен их свет,
Будет ночь и она примет всё, что положено ей.
И когда мы проснёмся, к нам в окна заглянет рассвет,
Мы остались кем были, мы только мечтаем смелей.

В глубине твоих глаз утонуть мне приятно вдвойне,
Как и чувствовать руки твои на горячих плечах.
Дом затих, только слышатся звуки часов в тишине,
И от наших движений не гаснет любовный очаг.

На дворе новый день, но друг друга никак не разнять,
Нас укутала нежность и каждый делиться готов...

Замутилась во хмелю твоя головушка
Песней разлилась душа соловушка...
И за горло вновь берет отчаянье
Ходишь не в себе как неприкаянный
А беда ползет змея гремучая
Следом завела тоска тягучая
Тут же затянуло горе горькое
Принесла гостей опять нелегкая...
Речкой разлилась печаль глубокая
Слово где то бродит несказанное
Где то ты теперь мечта далекая
И в каком краю моя желанная
...А тоска знай подливает парню горькую
Навязалась в верные подруженьки
Лихо песню слыша усмехается
Мысли...

Ждёт на сцену выход солнце.
Ветер сдвинул туч суконце,
На скамейке в сквере
Он во власти сна.
Снова загрустило лето,
Рой зонтов – дождей примета.
За завесой серой
Неба глубина.

Замерли, как на картине,
Все деревья и цветы.
Покорилось всё кручине,
Но не ты. Не ты!

Расцвела твоя улыбка
И блестят глаза, как звёзды.
А в душе играет скрипка,
Явью обращая грёзы.

Всюду
Тихо.
Но в душе звучит оркестр.
Я считал, что не бывает
Удивительных чудес.
Ты
Восьмое чудо света,
И...

Дух гуляки в шумных ресторанах
Столько лет живым бросает вызов,
В сотый раз читая «Хулигана»,
Я опять больна имажинизмом.

Твой портрет филфак хранит в закладках,
Каждая мечтает быть воспетой
Золотокудрявым в грезах сладких,
И с тобою помечтать о лете.

Дай взаймы чуть-чуть земного слова,
Я отдам, сочтемся на том свете,
Я б хотела знать тебя живого,
Также в Бога верить по примете.

Научи любить родную землю,
В венах прочитать законы крови,
Помоги, скучающий Есенин,
И прошу: не...

Даль оседает пылью,
вечер краснеет распятьем,
ночь воскресает безлуньем
и прорывается в сердце.
Там, в полумраке июля,
где догорают окна
в полутонах заката,
память дождя и солнца
льётся с твоих ладоней,
там, в тишине занавесок,
прикосновение тает
тихим шелестом листьев,
лёгкое, словно искра,
нежное, как туман.
Там, в полумраке лета,
где через клетку ночи
тянется чёрный холод,
взгляд твой ищет приметы
на беспроглядном небе,
словно раненный ангел
ищет дорогу к дому.

Ведь каждый в жизни человек своё он мнение имеет,
На то, как надо верно жить, на то, к чему он тяготеет.
Но это мнение его, ты ведь свободен и имеешь
Своё ведь мнение, своё и ни о чём не сожалеешь.
И если можешь принимай и разрешай быть кто кем хочет,
Но душу ты не вынимай, не слушай мозг, пусть там бормочет.
Ты сам создатель и творец, своей ты яви, жизни, сути,
Всё будет в жизни хорошо, не нагоняй ты только жути.
И кто захочет, тот поймёт, и примет, пусть не идеала,
Но для себя ты...

Мы достойны своих поражений,
Оставляя им право на выбор.
Избегая повторных сражений,
Мы молчим, ускользая как рыбы.
Мы секреты храним недостойно,
Разглашая направо налево,
А потом наблюдаем спокойно,
Как колосятся зёрна посевов.

Мы достойны, что нас покидают,
Кто вчера нам поклялся навечно.
Знать бы как они всё понимают,
Что их жизнь тоже будет конечна.
Мы напрасно не верим в приметы,
Отдавая дань мудрости старших.
Это в книгах есть вечное лето,
И у тех, кто живёт нараспашку...

Не для себя, попрошу Небо блага,
Не для себя, долгой жизни Земной.
Волю пусть даст, я душою бродяга,
И меньше туч, будет пусть надо мной.

В звон колокольный, уйду я душою,
Звуком его, пыль смывая дорог.
Лаской его, его нот чистотою,
Грех с меня сняв, даст умыться мне Бог.

Матушка-степь, примет блудного сына,
И в ней душе долгожданный покой,
Я отыскав, в смерти с телом не сгину,
Став в её небе, вечерней звездой.

В колокол бьют и лишь я это слышу,
Звон колокольный, зовёт тайной...

Есть кротость духа разная — святая и овец,
В святой есть сила мудрости, в овечей — жертвы страх.
В святой, храня достоинство, идёт на смерть храбрец,
Без жалоб и стенания, но с удалью в глазах.

А в кротости овечей, трусливых — страх запрёт,
Их обездвижив паникой, в смертельный миг в бою.
И кротко и безропотно, трус примет рабства гнёт,
Кляня судьбу и жалуясь, на долю в ней свою.

Святая кротость скромная, она не напоказ,
Покой в ней равновесия, уверенность в себе.
Она не лицемерие...