Прикольные

Семья селян - старуха, дед,
Держали птицу много лет
И на закате своих дней
Не знали бизнеса верней,
Чем курицу иметь, несушку…

Вот поутру зашла старушка
Проведать птицу.
Рябой звали
Они всех кур (уже едва ли
Тех, прежних, можно сосчитать)
И ну давай с порога звать
Её, как водится,
- Цып, цып.
У бабки с детства был принцЫп –
Проверить лишний раз не плохо.
Согнав с гнезда рябую квоху,
Она пошарила рукой…

Вот здесь покинул их покой
(Её и ейного дедА).
Как водится, всегда...

Я не рву на себе рубаху:
Только факты,
Скупо и сухо –
Вот рассказ,
Как дала маху
Очень опытная старуха.

Где случилось это, спроси меня,
Я отвечу как на духу –
Возле моря,
Самого синего.

Захотела бабка уху.
Без ухи не мысля обеда,
Бабка вредная, просто страсть,
Послала сразу к морю деда,
И закинул дед в море снасть.
Был он плох и видел не шибко,
Но с ней спорить затея пустая,
Весь улов был - одна лишь рыбка,
Небольшая,
Но золотая.

Да к тому же ещё - говорящая.
И уменье...

Я завтра оденусь шикарно,
И конечно я встречу тебя.
Ну а ты, милый хлопчик мой гарный,
Посмотри на меня любя!

И не нужно печального взгляда!
И не нужно туманных речей,
Что не мне ты конечно же скажешь
В тишине этих страстных ночей…

Загадочно-щемяще
Шуршит осенниий дождь
О самом настоящем,
Которого найдешь.

Он с ласковой простудой
Пришел тебе во сне!
И неспроста - подумай!
На белом был коне...

Ему давно известны
Заветные мечты -
Скорее стать невестой
И с пирсингом очки...

Он мудр как Шварценегер,
Он добр как идиот,
Он сильный словно негр,
Практически не пьет.

Почти как муж Иришки,
Но только без залысин,
Без запаха подмышек,
Без глазок, словно бисер.

Так дева помечтала...
Поставила вибратор...

Есть в русском перроне
Бездонное пьянство
Безмерная ругань,
Безмозглое чванство…

Есть также немного
Прилипших жевачек,
Окурков, бутылок,
Бабулек на лавке…

Рабочих-таджиков,
И дырок в платформе,
Бесхозные сумки,
И несколько в форме.

Сидели, ругаясь,
На лавке два типа,
А рядом сидел…
В белоснежном костюме!

И белые туфли его
Становились
На грязный перрон…
И сердце сжималось!

И был в его взгляде –
Таком изумрудном,
Немного печальном,
Немного уютном
Бледнеющий...

хорошо набитой дурой
жить
все принимать
на веру
хорошо по океанам
лайнером слоняться
белым
хорошо остыть
и сладким
в морозильнике валяться
между вафелек
хрустящих
сытным сливочным
пломбиром
ни являться
ни кривляться
ни считаться
ни бросаться
соскочить на остановке
не ловчить
а просто быть

хорошо набитой дурой...

Ты один меня манишь,
Своим запахом дразнишь,
Своим видом ты тянешь меня.

Ты радость моя,
Ты сладость моя,
Как хочу я тебя!

Просто так на тебя
Смотреть не могу,
Дрожащей рукой
Тебя я возьму,

Жадно ко рту поднесу
И так смачно тебя
Язычком я лизну.

Твой вкус пропитают
губы мои,
Твой запах войдёт в
мою плоть,
От твоего аромата
Вздымется моя грудь.

Ты такой соблазнительный,
Ты такой искусительный,
Ну войди в меня, плииз!
Ну исполни ты мой каприз!

Поглащая такое...

История эта рассказана
Была мне лет десять назад -
Козёл, этим знаешь, всё сказано,
Оставил козу и козлят…

- Ваш папа работает лётчиком
И в тундре сажает сады, –
Она говорила, и кончиком
Козлиной своей бороды
Скупую слезу утирала
Тайком от любимых козлят.
Скрывала? Конечно, скрывала -
Детей так порою щадят
Мамаши. А нужно ли это?
Ведь жизнь – не капусты вилок.

В одно несчастливое лето
Послали её за село
На выпас. Надои упали,
И встал производства процесс.
Ах, синие, синие...

Дружок,
Накинь на плечи плед,
Зажги свечу, садись поближе.
Истории печальней нет.

Жила когда-то Пассатижа
В одной столярной мастерской.
Раз как-то, проведя с доской
Весь день, столяр (как звали деда
Уже не помню – Карло? Педро?
Не важно.) сделал мальчугана.
Он вышел как живой. Но странно
Был назван мальчик – Буратино.
Что ж, в век засилия латино-
Американских сериалов
Как только и не называло
Детишек наше населенье.

Ты наберись, дружок, терпенья
И слушай дальше. Мальчик был...

От любви не умирают…

А снег всё таял, весна бежала…
РуЧьЯмИ… плакал кот ожидая,
На крыше лёжа подругу кошку,
Он знал возможно, всё понарошку

И ненадолго, весна промчится…
Но очень громко в груди стучится
Под тёплой шубой кошачье сердце.
Он умирал. Добавлю «перца»...

Не от любви, а от тоски.
Но мне не лги, тот кот - не ты.
Кот умирал, но он любил.
И кошку ждал, что было сил!

Твоим слезам не верю я,
Как и словам, оставь меня!

Ноябрь, 2006 г